Хён Сок знал, что всякий раз, как сестра грубила ему, то делала это без злых намерений. А Лин всегда понимала, что брат без пререканий примет каждый её укол да лишь улыбнётся так, будто они ещё совсем дети и дурачатся в отчем доме. И это всегда несметно её раздражало.
— И ты не пойдёшь за ней? — спросил Эндрю, когда наблюдение за работой друга вконец его утомило.
— Нет. — Бросил Хён Сок и, поймав странную мысль, записал её на исполосованном листе. Когда Лин злилась, непутёвый старший братец никогда не мог найти нужные слова, а, может, и вовсе считал, что этого делать не стоит. Во всём, что касалось разговоров, с ранних лет он не был мастером.
— Ну, мы оба никогда не умели находить общий язык с девушками. — Продолжил Эндрю, да только потому, что хотел наконец поделиться новостью. — Я со своей, кстати, недавно расстался.
— Да ну. — Протянул Хён Сок, ничему в его словах не удивляясь.
— Она сказала мне, что не выдержала разлуки, но мы не виделись всего неделю. — Эндрю огорчённо вздохнул. Очевидно, Хён Сок был первым, кому он в этом признался. — И что прикажешь с этим делать, Хён? С кем я ни знакомлюсь, всех не устраивает моя работа. Можно подумать, это я виноват в том, что в нашем отделе должность офицера включает в себя столько командировок. Если бы ситуация позволяла, я нашёл бы кого прямо в ПОПДМК, и вот тот человек или фолк точно бы знал, на что идёт. — Он замер, ожидая поддержки, но тут же недовольно осунулся, когда лучший друг ничего не ответил на его сокрушения. Молчание всегда было отличительной чертой Хён Сока. Он владел им так, как никто другой. — И что, тебе даже сказать мне нечего? Мог бы хоть слово вставить.
— Да встречайся ты с кем хочешь. — Ради приличия Хён Сок всё же поднял на него глаза. — Хоть с моей сестрой, — он небрежно махнул в сторону двери, — всё равно будешь лучше того её одногруппника.
— Ну и зачем мне твоя Лин? Она относится ко мне даже хуже, чем ты. Если и выбирать из двух зол, то я остановлюсь на меньшем.
— Что? — окончательно потеряв суть разговора, Хён Сок замер, опасаясь, как бы не понять лишнего.
— Ничего, просто шутка. — Эндрю в поражении вскинул руки. — На самом деле, кажется, мне пора взять перерыв. Если не в работе, то во всём остальном. Как у вас, кстати, идут дела с Кассандрой?
— Чего? — Хён Соку пришлось серьёзно задуматься, чтобы догадаться, куда клонит его коллега. Сейчас он чувствовал себя куда более скованным, чем на рабочем месте. В чувствах любовных и дружеских он был силён не больше, чем в понимании намёков, чего нельзя было сказать о ведении следствий и присмотром за порядком. Сейчас в руководстве отделом ему не было равных, но, когда дело доходило до отношений, Хён Сок был глуп, как наивный ребёнок. — С Кэсси всё как обычно.
— Не пойми превратно, но мне вот вообще не ясно, что у тебя понимается под «обычно». — Эндрю продолжал настаивать, чувствуя, что Хён Сок наконец включился в разговор. В последнее время такое случалось не чаще, чем хоть один день проходил без происшествий. То есть ни разу за последнюю неделю.
— Обычно — значит просто. Она не усложняет жизнь мне, а я ей.
— Не то, чтобы я чего-то не знал про отношения, но ваши это уже что-то на неземном.
Эндрю, как он то любил делать, сам себе улыбнулся, прикрыв рот ладонью так, будто благодаря одному только осознанию, что разбирается он в чём-то лучше своего друга, от удовольствия мог рассыпаться по креслу. После случившегося его единственная задача состояла в том, чтобы носиться с документами и наводить справки для раненого на поле боя со стихией начальника. Как только Хён Сок получал письмо на электронную почту, Эндрю должен был в срочном порядке отправляться за всеми подробностями, а потому редкие смешки с Кэсси и быстро себя исчерпывающие беседы с Хён Соком стали его единственной отдушиной. Правда, самому Хён Соку было не до его расспросов и шуточек, ведь на горизонте зрела проблема, о которой раньше он мог лишь догадываться.