«Не бродить, не мять в кустах багряных…»
Не бродить, не мять в кустах багряныхЛебеды и не искать следа.Со снопом волос твоих овсяныхОтоснилась ты мне навсегда.
С алым соком ягоды на коже,Нежная, красивая, былаНа закат ты розовый похожаИ, как снег, лучиста и светла.
Зерна глаз твоих осыпались, завяли,Имя тонкое растаяло, как звук,Но остался в складках смятой шалиЗапах меда от невинных рук.
В тихий час, когда заря на крыше,Как котенок, моет лапкой рот,Говор кроткий о тебе я слышуВодяных поющих с ветром сот.
Пусть порой мне шепчет синий вечер,Что была ты песня и мечта,Всё ж, кто выдумал твой гибкий стан и плечи —К светлой тайне приложил уста.
Не бродить, не мять в кустах багряныхЛебеды и не искать следа.Со снопом волос твоих овсяныхОтоснилась ты мне навсегда.
«О красном вечере задумалась дорога…»
О красном вечере задумалась дорога,Кусты рябин туманней глубины.Изба-старуха челюстью порогаЖует пахучий мякиш тишины.
Осенний холод ласково и кроткоКрадется мглой к овсяному двору;Сквозь синь стекла желтоволосый отрокЛучит глаза на галочью игру.
Обняв трубу, сверкает по поветиЗола зеленая из розовой печи.Кого-то нет, и тонкогубый ветерО ком-то шепчет, сгинувшем в ночи.
Кому-то пятками уже не мять по рощамЩербленый лист и золото травы.Тягучий вздох, ныряя звоном тощим,Целует клюв нахохленной совы.
Все гуще хмарь, в хлеву покой и дрема,Дорога белая узорит скользкий ров…И нежно охает ячменная солома,Свисая с губ кивающих коров.
«Запели тесаные дроги…»
Запели тесаные дроги,Бегут равнины и кусты.Опять часовни на дорогеИ поминальные кресты.
Опять я теплой грустью боленОт овсяного ветерка.И на известку колоколенНевольно крестится рука.
О Русь – малиновое полеИ синь, упавшая в реку, —Люблю до радости и болиТвою озерную тоску.
Холодной скорби не измерить,Ты на туманном берегу.Но не любить тебя, не верить —Я научиться не могу.
И не отдам я эти цепи,И не расстанусь с долгим сном,Когда звенят родные степиМолитвословным ковылем.
«Там, где вечно дремлет тайна…»
Там, где вечно дремлет тайна,Есть нездешние поля.Только гость я, гость случайныйНа горах твоих, земля.
Широки леса и воды,Крепок взмах воздушных крыл.Но века твои и годыЗатуманил бег светил.
Не тобой я поцелован,Не с тобой мой связан рок.Новый путь мне уготованОт захода на восток.
Суждено мне изначальноВозлететь в немую тьму.Ничего я в час прощальныйНе оставлю никому.
Но за мир твой, с выси звездной,В тот покой, где спит гроза,В две луны зажгу над безднойНезакатные глаза.
«Устал я жить в родном краю…»
Устал я жить в родном краюВ тоске по гречневым просторам,Покину хижину мою,Уйду бродягою и вором.
Пойду по белым кудрям дняИскать убогое жилище.И друг любимый на меняНаточит нож за голенище.
Весной и солнцем на лугуОбвита желтая дорога,И та, чье имя берегу,Меня прогонит от порога.
И вновь вернуся в отчий дом,Чужою радостью утешусь,В зеленый вечер под окномНа рукаве своем повешусь.
Седые вербы у плетняНежнее головы наклонят.И необмытого меняПод лай собачий похоронят.
А месяц будет плыть и плыть,Роняя весла по озерам…И Русь все так же будет жить,Плясать и плакать у забора.
«Прощай, родная пуща…»
Прощай, родная пуща,Прости, златой родник.Плывут и рвутся тучиО солнечный сошник.
Сияй ты, день погожий,А я хочу грустить.За голенищем ножикМне больше не носить.
Под брюхом жеребенкаВ глухую ночь не спатьИ радостию звонкойЛесов не оглашать.
И не избегнуть бури,Не миновать утрат,Чтоб прозвенеть в лазуриКольцом незримых врат.
«В багровом зареве закат шипуч и пенен…»
В багровом зареве закат шипуч и пенен,Березки белые горят в своих венцах.Приветствует мой стих младых царевенИ кротость юную в их ласковых сердцах.