Ну что ж!Прости, родной приют.Чем сослужил тебе – и тем уж я доволен.Пускай меня сегодня не поют —Я пел тогда, когда был край мой болен.
Приемлю все.Как есть все принимаю.Готов идти по выбитым следам.Отдам всю душу Октябрю и Маю,Но только лиры милой не отдам.
Я не отдам ее в чужие руки,Ни матери, ни другу, ни жене.Лишь только мне она свои вверяла звукиИ песни нежные лишь только пела мне.
Цветите, юные! И здоровейте телом!У вас иная жизнь, у вас другой напев.А я пойду один к неведомым пределам,Душой бунтующей навеки присмирев.
Но и тогда,Когда во всей планетеПройдет вражда племен,Исчезнет ложь и грусть, —Я буду воспеватьВсем существом в поэтеШестую часть землиС названьем кратким «Русь».
Русь уходящая
Мы многое еще не сознаем,Питомцы ленинской победы,И песни новыеПо-старому поем,Как нас учили бабушки и деды.
Друзья! Друзья!Какой раскол в стране,Какая грусть в кипении веселом!Знать, оттого так хочется и мне,Задрав штаны,Бежать за комсомолом.
Я уходящих в грусти не виню,Ну где же старикамЗа юношами гнаться?Они несжатой рожью на корнюОстались догнивать и осыпаться.
И я, я сам,Не молодой, не старый,Для времени навозом обречен.Не потому ль кабацкий звон гитарыМне навевает сладкий сон?
Гитара милая,Звени, звени!Сыграй, цыганка, что-нибудь такое,Чтоб я забыл отравленные дни,Не знавшие ни ласки, ни покоя.
Советскую я власть виню,И потому я на нее в обиде,Что юность светлую моюВ борьбе других я не увидел.
Что видел я?Я видел только бойДа вместо песенСлышал канонаду.Не потому ли с желтой головойЯ по планете бегал до упаду?
Но все ж я счастлив.В сонме бурьНеповторимые я вынес впечатленья.Вихрь нарядил мою судьбуВ золототканое цветенье.
Я человек не новый!Что скрывать?Остался в прошлом я одной ногою,Стремясь догнать стальную рать,Скольжу и падаю другою.
Но есть иные люди.ТеЕще несчастней и забытей.Они, как отрубь в решете,Средь непонятных им событий.
Я знаю ихИ подсмотрел:Глаза печальнее коровьих.Средь человечьих мирных дел,Как пруд, заплесневела кровь их.
Кто бросит камень в этот пруд?Не троньте!Будет запах смрада.Они в самих себе умрут,Истлеют падью листопада.
А есть другие люди,Те, что верят,Что тянут в будущее робкий взгляд.Почесывая зад и перед,Они о новой жизни говорят.
Я слушаю. Я в памяти смотрю,О чем крестьянская судачит оголь.«С Советской властью жить нам по нутрю…Теперь бы ситцу… Да гвоздей немного…»
Как мало надо этим брадачам,Чья жизнь в сплошномКартофеле и хлебе.Чего же я ругаюсь по ночамНа неудачный, горький жребий?
Я тем завидую,Кто жизнь провел в бою,Кто защищал великую идею.А я, сгубивший молодость свою,Воспоминаний даже не имею.Какой скандал!Какой большой скандал!
Я очутился в узком промежутке.Ведь я мог датьНе то, что дал,Что мне давалось ради шутки.
Гитара милая,Звени, звени!Сыграй, цыганка, что-нибудь такое,Чтоб я забыл отравленные дни,Не знавшие ни ласки, ни покоя.
Я знаю, грусть не утопить в вине,Не вылечить душиПустыней и отколом.Знать, оттого так хочется и мне,Задрав штаны,Бежать за комсомолом.
Стансы
Посвящается П. Чагину
Я о своем талантеМного знаю.Стихи – не очень трудные дела.Но более всегоЛюбовь к родному краюМеня томила,Мучила и жгла.
Стишок писнуть,Пожалуй, всякий может —О девушке, о звездах, о луне…Но мне другое чувствоСердце гложет,Другие думыДавят череп мне.
Хочу я быть певцомИ гражданином,Чтоб каждому,Как гордость и пример,Был настоящим,А не сводным сыном —В великих штатах СССР.
Я из Москвы надолго убежал:С милицией я ладитьНе в сноровке,За всякий мой пивной скандалОни меня держалиВ тигулевке.
Благодарю за дружбу граждан сих,Но очень жесткоСпать там на скамейкеИ пьяным голосомЧитать какой-то стихО клеточной судьбеНесчастной канарейки.