На самом деле, ничто не подходило для этого домика.
Это относилось и к хозяину.
Большинство друзей бабули, которые жили на горе, жили просто. Многие были пенсионерами и жили на ограниченный и фиксированный доход. У других было своё небольшое хозяйство, они были ближе к земле и выращивали овощные сады, держали кур и коз, несколько лошадей, дойных коров.
Некоторые, как и бабушка, жили здесь всю свою жизнь. Что касалось приезжих, их дома были захламленными, внутренний интерьер отображал характер хозяев.
Она была у них дома вместе с бабулей и знала, что декор у Диллона был не совсем типичным. Грубым, да.
Удобным, определенно. Но простота в вещах была обманчива.
И она никак не могла понять, выбрал ли он эти детали в стремлении соответствовать окружению. Или интерьер отражал его сущность, дом отображал человека, который добровольно пошел на службу в те места, где его жизнь была подвержена риску, как и жизнь его пациентов.
Его тяжелые шаги прозвучали ближе. Бутылка темного пива появилась у неё из-за плеча. Она взяла ее из его руки, их пальцы соприкоснулись, словно по ним прошел электрический разряд.
— Спасибо.
Он уложил своё длинное тело на другом конце дивана и вытянул ноги, скрестив их в лодыжках.
— Я уверен, что это не то, что ты обычно пьешь, но думаю, оно своё дело сделает.
— Предписание врача? Крепкое пиво перед сном и зайдешь проведать меня утром?
— Что-то в этом роде.
Он улыбался, когда поднес бутылку ко рту, а глаза были полу прикрыты темными ресницами, когда он смотрел на огонь.
Она стала изучать его лицо, щетину, покрывающую подбородок, коротко подстриженные темно-каштановые волосы, хотя они все равно были длинноваты, чтобы их не было видно из-под шляпы. Гладкая кожа виднелась в расстегнутом вороте рубашки. Пряжка ремня лежала ровно на животе. Его… джинсы.
Она отвела взгляд в сторону, на огонь. Бренне хотелось послушать его рассказы о войне. Годами об этом рассказывали в новостях, звучали рассказы о погибших солдатах, о спасенных людях, о подвигах, о жертвах. Человек возле нее был героем. Неважно, из-за чего он вернулся домой, ей достаточно было того, что она уже знала.
Но она также знала, что нельзя было спрашивать. Донота не упоминала о нём по какой-то причине, и Бренна была уверена, что это было связано с уважением к его личной жизни. Неважно, по его собственной просьбе или из-за ее порядочности, только бабушка могла дать ответ.
Бренна выбрала более безопасную тему для разговора.
— Ты практикуешь здесь? В горах?
— Что-то вроде того, — сказал он после очередного большого глотка пива.
— У меня нет тут регулярных записей, но есть клиника. На заднем дворе, она принадлежала отцу. Поскольку она уже была построена, я переделал ее.
Интересно.
— И люди просто приходят?
— Они обычно сперва звонят, но в общем да. Я делаю объезд по утрам, затем обычно провожу остаток дня здесь.
— Что ты делаешь?
До этого он ни разу не поворачивал голову, но теперь все же взглянул на неё.
— Это личное, не находишь?
Её щеки покрылись румянцем, как будто час просила на жаре.
— Извини. Это не то, что я хотела спросить. Я имела в виду…
— Если я не на службе, у меня нет семьи и нет постоянных часов приема в клинике, чем же я занимаюсь все свободное время, да?
Она отпила из своей бутылки, осознавая, во-первых, что он просек её намерения абсолютно верно, а во-вторых, насколько любознательной она была.
— Да. Об этом.
Он засмеялся, глубоким грудным смехом, от которого ей захотелось прижаться к нему и почувствовать вибрацию. Как только эта мысль зародилась, она уже не могла от неё избавиться. И выпитое ею пиво, крепкое и вязкое, только делало все еще хуже.
— Я нахожу себе занятие, — ответил он и это вывело ее их похотливых мыслей. — У меня есть большой участок земли, на котором нужно работать, и редко выпадает день, чтобы никто не пришел в клинику. Также мне нужно ездить в город за результатами анализов, которые не могу сделать сам. И все такое.
— Тебе тут кто-нибудь помогает? Медсестра или фельдшер?
— Только я работаю с пациентами, хотя жена одного из моих постоянных посетителей ведет бухгалтерский учет и помогает мне с бумажной работой.
Очень замечательно.
— Звучит так, словно ты можешь преподать урок о натуральном обмене.