Вот тебе и полоса сплошного везения!
Однако и невезение находит полосами. На следующий день мы попытались атаковать большой пароход. Но сопровождавший его сторожевик чуть не прота-
[54]
ранил нас. Мы едва успели погрузиться. Шум винтов корабля был слышен простым ухом, без всякой гидроакустики. Бомбить он нас почему-то не стал.
И снова ведем безрезультатный поиск — день, второй. И опять неприятность, похлеще всех предыдущих: оборвался трос командирского перископа. Мы ослепли. Есть, правда, зенитный перископ. Но с ним немногое увидишь, особенно на волне.
— Придется возвращаться, товарищ комдив, — мрачно сообщает Константинов.
История и впрямь непростая. С авариями такого рода нам почти не приходилось встречаться. А если они и случались, то ремонт проводился силами мастерских. Справятся ли наши моряки с такой задачей? И все-таки попытаться надо.
— Домой уйти мы всегда успеем. А сейчас надо попытаться подобрать стальной трос подходящего диаметра, — предлагаю я.
— Где мы его возьмем? Запасной трос, сами знаете, нам не положен, — сомневается командир.
— Надо попробовать швартовый конец.
За дело взялся незаменимый Туголуков, с ним — старшина группы электриков Бибиков, старшина 2-й статьи Рощин, краснофлотцы Лебедев, Чернышев и Яковенко. Под руководством Челюбеева они за ночь перебрали лебедку перископа, выточили новый ролик, вставили кронштейн, натянули новый трос вместо порванного и удалили перекос в цепи Галя. Вот они, золотые руки моряков пятой боевой! Справились-таки с задачкой!
Стальной трос, который используют при швартовке корабля, несколько отличается по диаметру от прежнего троса, да и насколько он прочен — сказать трудно. Решили держать перископ все время поднятым, пока лодка находится под водой, и опускать его только при всплытии. Так надежнее. Во всяком случае, плавать можно смело.
…И мы плаваем. Плаваем уже пятые сутки. И не только плаваем, но ищем врага. А делать это чертовски трудно: наверху бушует шторм почти ураганной силы. На перископной глубине держаться очень тяжело. Волны так и норовят выбросить нас на поверхность, особенно если всплываешь на малом ходу. Допустить этого никак нельзя: потом лодку долго не загонишь под воду. За это время
[55]
волна может изрядно покорежить рубку, легкий корпус. Да и скрытность плавания нарушится.
Поэтому мы всплываем под перископ только на среднем ходу. И наш слаженный дуэт — механик Челюбеев и боцман Нещерет удерживают лодку на нужной глубине: один — управляя плавучестью и дифферентом, другой — манипулируя горизонтальными рулями. А проделывать эту операцию приходится довольно часто. Ведь, осмотрев горизонт, мы теперь не опускаем перископ, а погружаемся сами, потом вновь подвсплываем, и так до бесконечности…
Будь у нас надежная гидроакустическая аппаратура, нам не понадобилось бы так часто осматривать поверхность моря. Но акустика в то время была далека от совершенства и на новых лодках. А о «старушке» и говорить не приходится.
Шторм начал стихать 11 октября. Но снежные заряды идут один за другим, уменьшая и без того небольшую видимость почти до нуля. Очередной заряд как раз и помешал нам посмотреть на результаты своего труда: днем мы атаковали транспорт на пять тысяч тонн водоизмещением, выпустив по нему три торпеды. Через полторы минуты после залпа все в лодке явственно услышали два взрыва. Акустик доложил, что шум винтов прекратился. А когда мы всплыли, все вокруг было окутано непроницаемой снежной мглой. Заряд вскоре прошел. Море вокруг было пустынным. Произошло это около Конгс-фиорда.
Два дня спустя мы заглянули в Тана-фиорд. Никого не повстречав, повернули обратно. Вот и выход из фиорда. Вдруг лодка плавно замедлила ход. В чем дело? Электромоторы работают на заданных оборотах. Все механизмы в полном порядке. Значит, на лодку действуют какие-то силы извне.
Осматриваемся в перископ. Оказывается, за нами тянется сеть с большой вешкой под желтым флагом. За вехой вздымается белый бурун — отличная замета для береговых наблюдательных постов. Меняем хода, пытаясь освободиться от сети. Не помогает. Да и страшно так маневрировать. Сеть зацепилась за корму, и ее может намотать на винты. А это — гиблое дело. Даже простой пеньковый трос, обмотавшись вокруг гребных валов, может заклинить их намертво. И тогда лодка лишится хода,
[56]
станет беспомощной мишенью для вражеских катеров и батарей.