Я погружался в местах, где много ламинарий, фотографировал интересные сцены. Здесь, на дне, у оснований водорослей, немало мидий, а там, где мидии, обитают и морские звезды. Среди зеленых лент растений плавают прозрачные маленькие креветочки. Они, как солдатики, стоймя зависают на одном месте, перебирая ножками. Если лежать неподвижно на дне, то прямо на тебя может выплыть треска или стайка молоди сельди.
В одно из таких погружений я наблюдал за гагой, которая охотилась. Утка нырнула в мою сторону и, подгребая крыльями, тыкала клювом в укромные уголки морского дна. В воде она, наверное, больше доверяла осязанию, чем зрению. Гага держалась возле камней, но клюв ничего не находил. Я изумлялся ее выносливости — она оставалась под водой очень долго. Пока она плавала под водой, я успел три раза вдохнуть живительную струю воздуха из акваланга. Утка сторонилась воздушных струй из аппарата, но продолжала плавать поблизости. Вот она наконец-то нашла поживу, в ее клюве задергался крабик, похожий на паучка. Молниеносно долбанув его и схватив за клешню, гага устремилась к поверхности. Я лежал неподвижно, боясь спугнуть охотницу.
Утка всплыла, и я не мог видеть ее маневров с крабом. Видны были только лапки, которые забавно шевелились. Плавая под водой, гага их держала поджатыми, наподобие реактивного самолета с убранными шасси. Но вот крабик стал тонуть, плюхнувшись на поверхность воды. Гага нырнула за ним и снова потащила вверх. Краб опять упал в воду. Шевеля оставшимися лапками, он неуклюже опускался вниз. Вдруг откуда-то сбоку в горизонтальном полете появился еще один охотник. Его черно-белая окраска в подкрылках выдавала в нем гагуна. Он подплыл под водой к тонущему крабу и схватил его, продолжая плыть. Зазевавшаяся утка нырнула, но вместо добычи нашла лишь взвихренную воду. Она ринулась на обидчика, возникла потасовка. Обе утки вынырнули на поверхность, и из круговерти их тел в воду упал полуживой краб. Утки не стали преследовать его, и тот скрылся в водорослях. Я встречал крабов без клешни или лапы, попадались экземпляры, у которых одна клешня меньше другой. Членистоногие способны восстанавливать некоторые части тела, и я надеялся, что пострадавший крабик выживет.
Вскоре мы покидали Соловецкие острова, кусочек суши, поросший вековым лесом, холмы, озера, протоки, купола церквушек среди зелени леса, каменные стены монастыря, проложенные людьми дороги и тропы. К этой картине добавлялось увиденное за голубым барьером — неотвратимо надвигающиеся в сине-зеленой мгле гряды песчаных полчищ, у которых своя красота и свои взаимосвязи с живой и неживой природой. Там, под покровом воды, борются за существование и заросли ламинарий, и косяки сельди, и свирепые зубатки, и ныряющие гаги, и ползающие крабы, и другие животные и растения.
Теперь там, в глубине, пролегли и людские тропы, они пока не видны, но они появились, и их будет все больше. Важно, что эти тропы прокладываются для блага людей и природы. И хочется, чтобы на подводных дорогах никогда не встречались груды ржавых банок и битой посуды. Это, конечно, не самое страшное, но отсюда начинаются первые шаги равнодушных ко всему, кроме собственного благополучия, людей. Среди моих товарищей-аквалангистов таких нет, и, я уверен, не будет. Ведь мы не только и не столько созерцаем подводный мир, сколько приходим ему на помощь, хотя бы уже тем, что изучаем его и рассказываем о нем.
Мы проложили тропу познания у «голубой» дюны, рядом наши товарищи проложили борозду на водорослевой ниве. Но и та, и другая тропы — под контролем ученых, надежным и действенным.
Отплывая с Соловецких островов, мы знали, что будем вновь и вновь готовиться к разгадке тайн морских глубин и помогать ученым познавать законы их жизни. Значит, еще не раз побываем в суровом и прекрасном подводном мире.
Вместо заключения
Читатель перевернул последнюю страницу моего краткого повествования о нашей подводной жизни. И теперь, мне кажется, самое время попытаться ответить на вопрос: чем же все-таки мы, любители-аквалангисты, занимаемся? Что это? Спорт или нечто иное? Да, аквалангистов называют спортсменами, говорят, что они культивируют подводный спорт. Но, если оставить в стороне подводное ориентирование и другие виды подводного спортивного плавания, то такое утверждение не совсем верно. В самом деле, мы восторженно приветствуем чемпионов, промчавшихся, скажем, по ледовой или гаревой дорожке на секунды, а может и доли секунды, быстрее других. Бурно реагирует стадион на победу команды, проявившей завидное мастерство и одержавшей верх над соперниками. Наши подводные погружения, как и любой вид спорта, закаляют душу и тело, вырабатывают стойкость характера, осмотрительность, быструю координацию и другие ценные качества. Но мы не стремимся ставить рекорды, нет и какой-либо «зрелищности» в том, что мы делаем под водой. Ведь перед нами всегда стоят сложные и необычные задачи. Они требуют предельного напряжения физических и умственных способностей.