А тот уже открывал двери их номера. Белозубо улыбаясь, он раскинул руки, словно принося в дар очаровательным девушкам весь этот номер, пощёлкал выключателем, под потолком что-то тихонько загудело, посылая вниз струю прохлады. Кондиционер, поняла Ольга. Вика, сунув ему однодолларовую бумажку, махнула рукою: вали, мол, и закрыла дверь.
— Bay! — Вика стянула с себя свитер, джинсы и заскакала по номеру, как девчонка. — Раздевайся, сваришься! Сейчас распакуем вещи, наденем купальники и в море, в море, в море!!!
И она принялась тормошить и щекотать ошалевшую Ольгу, пока та тоже не взвизгнула и не запрыгала по комнате.
Такого моря Ольга не видела никогда. В Крыму и на Кавказе, куда она несколько раз ездила в детстве с родителями, море было совсем другим. Редко тёплое, а чаще прохладное, оно постоянно рябило, волновалось, било прибоем, порою гремело штормом.
Это море оказалось нежным и ласковым. Казалось, ничто не могло потревожить его зеркальную гладь; вода была тёплая и приятно освежала измученное дорогой тело. Искупавшись, они развалились на мягких лежаках, жадно впитывая всей своей измученной московской осенью кожей жаркие лучи уже клонящегося к закату солнца. Удушающая дневная жара отступила, лишь ласковый ветерок чуть шевелил верхушки пальм. Ольга закрыла глаза, ни о чём не думая, ничего не вспоминая, ничему не удивляясь. Растаяли где-то в бесконечной дали и занесенная мокрым снегом Москва, и школа с её бесконечной чередой уроков, и дети со своими постоянными проблемами, и мама… Казалось, на свете не осталось ничего, кроме солнца и вкуса моря на губах.
— Здравствуйте! Вы из России?
Ольга приоткрыла глаза, спрятанные за тёмными стёклами солнечных очков, и увидела бронзового от загара мужчину в шортах и рубашке. Он показался ей удивительно знакомым.
— Да, а вы, как видно, тоже и, судя по загару, достаточно давно. Ну и как здесь? Что интересненького? — Викуля явно уже была готова к новым приключениям.
— Ну интересного тут много, сами увидите. Я — инструктор по дайвингу, подводному плаванию. Здесь есть удивительные по красоте коралловые рифы, там живут морские ежи, тропические рыбы. Подводное плавание может доставить вам массу незабываемых впечатлений.
— А удовольствий? — игриво протянула Викуля, продолжая атаку, с удивлением отметив, как напряглась при первых же словах инструктора Ольга.
— И удовольствий тоже, — с лёгкой улыбкой, впрочем, скорее ироничной, чем циничной, отозвался тот. — Утром подойдите к пункту выдачи ласт и масок, вон он, видите? И спросите Олега. Один сеанс, с инструктажем, тренировкой и получасовым погружением, стоит всего пятьдесят долларов.
— Ну, — продолжала свою игру Вика, — я думала, вы нас приглашаете, а вы сразу про доллары…
— А я вас и приглашаю, но, поймите, это моя работа, — он проговорил это, чуть запинаясь, бросая тревожные взгляды в сторону Ольги.
Та, напряжённо выпрямившись, словно не доверяя своим глазам, медленно сняла тёмные очки и, чуть сощурившись от солнца, произнесла то ли испуганно, то ли удивлённо:
— Олег?!
— Ольга?!
Два с половиной года тому назад. Март.
Хотя уроки уже давно кончились, Ольга сидела, устало ссутулившись, за своим учительским столом и проверяла очередную стопку тетрадей. В кабинете было душно и жарко, хотя в приоткрытую створку окна врывался и полз по ногам холодной змеёй морозный воздух. За окном, будто стосковавшееся за долгую зиму по своей работе, ярко светило солнце, и если бы не искрящиеся сугробы, да не пугающая обнаженность голых веток, можно было решить, что давно наступило лето. В начале марта на Москву свалился очередной антициклон, и привычная слякоть сменилась бодрящим зимним морозцем с ярким весенним солнцем. Такое странное сочетание вызывало инстинктивный внутренний протест, как союз дряхлого умирающего старика и молодой, только расцветающей девушки.
Но Ольгу подобные мысли не занимали. Она сидела, открывая одну тетрадь за другой, подчёркивая надоевшие одинаковые ошибки, и вяло думала: «Вот негодники, все у кого-то одного списывали, одна и та же дурацкая ошибка почти у всех. Нет, чтобы самим подумать, тут и сложного ничего нет». Она взглянула в окно. «Хорошо, что теперь так долго светло, ещё на рынок нужно зайти, мама, наверное, опять весь день почти ничего не ела». Она вздохнула и снова перевела взгляд на тетради. «Что с ней делать? Сколько это может продолжаться?»
Дверь распахнулась, и в класс вошел Олег.
«Наконец-то! — подумала она. — Где же ты был? Почему не позвонил мне вчера? Почему сегодня весь день не заходил? Или всё правда?»