Всё задрожало. Это не могло даже сравниться с бомбардировками Гамбурга. Город просто закидывали бомбами. Средства ПВО не справлялись. Происходило буквальное уничтожение всего живого.
В один момент показалось, что потолок вот-вот рухнет. Прогремел страшный взрыв. Куски бетона и щебня посыпались на головы укрывшихся в подвале людей. Они с ужасом прижались к друг другу, погас свет.
Все, кто мог, достали телефоны и включили фонарики. Посветили на лестницу, на дверь. От неё остались лишь искорёженные куски металла. Что-то горела. Сильный запах гари начал наполнять замкнутое помещение. Показались языки пламени. Все начали кашлять, лёгкие начало пронизывать нестерпимая боль. Ни о какой безопасности не могли быть и речи.
Максим достал из кармана платок, намочил его водой и приложил к лицу. Все последовали его примеру. Парень поднялся по лестнице, аккуратно, чтобы не порезаться, отодвинул куски метала, что недавно были дверью, и посмотрел на помещение, что несколько минут назад было частью бара.
Всё было разрушено. Только огонь, охватывающий всё вокруг. Сначала Максим подумал, что в здание влетела ракета. Но ответ оказался другим. Парень, кашляя от огня и пыли вылез из подвала, стараясь держаться подальше от нестерпимого жара. Он осмотрелся и увидел перед собой разрушенный бомбардировщик Люфтваффе с чёрными крестами на крыльях. Сбитый системами ПВО, он протаранил своим корпусом здание. Лётчика в кабине не было — видимо, успел катапультироваться.
Кашляя в платок терпя боль в лёгких, Максим покинул разрушенное здание. Всё вокруг заволокло дымом, и день стал похож на ночь. Под звуки людских криков, где-то на фоне, продолжали разноситься взрывы и вой сирен.
Продолжая кашлять, парень вышел на дорогу и просто замер от ужаса. Его тело застыло на одном месте.
Неизвестно, сколько времени он так стоял. К нему успела присоединиться забеспокоившаяся за него Анна.
— Ради чего… — девушка с ужасом посмотрела вперёд.
— Ради победы… — на глазах парни выступили слёзы. — Нам важно не уподобиться им…
Максим закрыл глаза, а когда открыл. В рассеявшимся дыму он увидел Берлин. Город, который на половину превратился в руины всего за несколько минут.
Глава 3
25 января 1973 год
Харм быстрой походной шагал по секретным холодным туннелям под Берлином. За ним, еле успевая, волочился Юрген. Они оба находились в этих коридорах незаконно. Благо, подкупленная охрана сегодня смотрит футбол вместо наблюдения за камерами.
Кругом пахло сыростью и плесенью. От едкого запаха которой свербело в носу.
— Всё должно выглядеть максимально естественно, — Харм остановился и брал руки в карманы своего мундира. — Ты всё понял?
— Да, герр Келлер, — Юргена трясло от того, что он должен сделать. Но если всё получится, он откроет себе путь к вершинам, о которых недавно даже не мог мечтать. — Никакого оружия. Только яд или передозировка лекарствами.
— Верно. Я не могу гарантировать, что никто из близких к Гиммлеру журналистов не пронюхает то, что нам не надо. Пулю у его во лбу будет весьма сложно скрыть.
— А если он умрёт без видимых причин, то никто, даже если захочет, нам ничего не скажет.
Харм довольно улыбнулся. Часы показывали семь часов утра. Сейчас он с Юргеном находился под рейхсканцелярией. Через час парнишка должен быть в кабинете Гиммлера. Если рейхсканцлер сегодня умрёт, то сразу будет объявлен траур, а под контролем депутатов, министров и чиновников назначат временным главой Оливера. Дальше будет не трудно сделать коллегу и друга полноценным лидером страны, который назначит всех своих друзей на заранее обговорённые посты. Осталось только исполнить задуманное. Юрген справится. Иначе всем им конец.
— Сделай то, что должен, — Харм огляделся, словно боясь, что их пустом туннеле кто-то может услышать. — Мы ставим на тебя.
— Я всё сделаю, — Юрген был в себе уверен. — Хайль Рейх.
— Хайль Рейх.
Они оба отсалютовали и разошлись в разные сторону. Харм направился к выходу, а Юрген к лестнице, что вела в рейхсканцелярию.
Жизнь простого офицера скоро изменится. Весь мир упадёт к его ногам. Он сам практически станет фюрером. Все его будут бояться.
Именно с такими мыслями Юрген поднялся к кабинету Гиммлера. Постоял минуту, собрался с мыслями, постучал в дверь и вошёл.
— Хайль Гиммлер! — отсалютовал Юрген своему фюреру.