— Я очень давно ждал нашу встречу, — признался Алексей Петрович.
— Как и я. — ответил Харм. — Если ты знал обо мне, то почему не пришёл раньше?
— Аналогичный вопрос, — Алексей Петрович улыбнулся.
— Я всё-таки спросил первый.
— Хорошо, — Алексей Петрович облокотился на кресло. Вид разрушенного города его завораживал. Особенно на фоне грозовых туч, из которых начал накрапывать дождь. — Если я бы пришёл к тебе, то ничего этого не вышло.
— Ты имеешь в виду разрушенный Берлин и сотни тысяч унесённых бомбами человеческих жизней?
— Брось Харм, тебе никогда не интересовали люди.
— Что правда, то правда. Но всё-таки, оглядываясь вокруг, ты считаешь, что достигнутая тобой цель стоила всех жертв?
— Смерть Юргена внесла большие коррективы, — Алексей Петрович достал пачку сигарет и, прежде чем закурить, предложил одну Харму. — Приходиться идти на крайние меры.
— Не курю.
— Как знаешь. — Алексей Петрович прикурил от зажигалки с нацистским орлом.
— Ты не ответил на вопрос!
— Не стоило, — честно признался Алексей Петрович. — Всё-таки Юрген собрал бы вокруг себя верных генералов и при нашей помощи смог бы отстоять страну от атак японцев. Но вместо этого уже сейчас начинается делёжка власти. Даже твой друг Рудольф будет пытаться продать себя как можно дороже…
— Пусть делает, что хочет. Мне уже все равно. — Харм вгляделся в лицо брата. Такой же старый, как и он. — Мне просто не понятны твои действия. В семьдесят третьем мы убили Гиммлера, чтобы спасти страну, а вы сейчас просто всё разрушаете. Даже у Юргена была цель — построить четвёртый Рейх. Правда он забыл, что его быть не может, как и четвёртого Рима.
— Нацисты разбомбили Москву, тем самым стерев её с лица Земли, а я, получается, своими действиями уничтожаю Рейх. Империям суждено умирать.
— Всему рано или поздно приходит конец, — Харм посмотрел на город. — И что будет дальше?
— Ты мне скажи, — Алексей Петрович затянулся сигаретой. — Но для начала, ответь, почему ты, зная обо мне, не пришёл?
— А что бы я тебе сказал? — Харм положил одну ногу на другую. — Привет, я твой брат? — он почесал небритую шею. — Брось, это выглядело бы максимально глупо. У тебя своя жизнь, у меня своя. Кроме крови нас с тобой не роднило и не роднит больше ничего. Разве только черта уничтожать всё ради достижения цели. Если честно, я даже сейчас не понимаю, зачем ты ко мне пришёл?
— Узнать, что будет дальше? — Алексей Петрович бросил бычок на улицу через дыру в стене.
— Что будет дальше! — Харм поднялся с кресла. — Дальше от меня мало, что зависит. Мой агент Клаус уже должен был добраться до одного бункера, если он достигнет цели, то пару японских городов смоет с лица Земли.
Старики так спокойно разговаривали. Они словно играли в шахматы и партия склонялась к ничье. Город в руинах, миллионы погибших людей по всей стране, японцы раздирают страну с Запада, а русские, пусть и с большими усилиями, атакуют её на Востоке.
— Значит на территории Европы остались ракеты? — вдруг спросил Максим.
— Конечно, герр Аппель. — ответил Харм. — Об этом мало кто знал. Мы с Марио решили оставить небольшой запас здесь под Берлином. Как вы видите, не зря. Связи с островами у меня нет. Приходится прибегать к другим вариантом защиты страны.
— Японцы ответят. Тогда мир будет уничтожен! — воскликнула Анна. — Разве можно такое допустить.
— Думаю да, — не глядя на девушку, ответил Харм и положил одну ногу на другую, сложив руки в замок. — Пусть мир не достанется никому. Пусть всё сгорит.
— Я не так не думаю, — Алексей Петрович не собирался сдаваться. Он понял куда направился Клаус. — Максим, Анна, передайте Мирославу, пусть собирает людей и направляется в Вюнсдорф! Ракетную атаку нужно остановить.
— Желаю удачи, — лишь произнёс Харм. Догадки брата оказались верными. — Надеюсь, кто-нибудь из вас вернётся и расскажет мне о своём поражении.
Пара бегом выбежала из рейхсканцелярии. Мир в любой момент мог сгореть дотла. Нужного было этого не допустить. Если есть шанс предотвратить запуск ракет, они его сделают. Они быстро нашли Мирослава, всё ему передали. Тот, быстро сообразив, что к чему, начал собирать людей. Спустя пол часа несколько бронированных машин с хорошо вооружёнными бойцами покинула Берлин и направилась на Юг.
— Я сделал свой ход. Ты ответил, — произнёс Харм, оставшись с братом наедине. — Теперь остаётся только ждать. — Он встал с кресла. — Пожалуй, схожу за выпивкой. Слишком скучно сидим.