Дальше текст обрывался по причине отсутствия части страницы.
Ираклий поднял глаза на посетителя.
– Что это?
Взгляд Калитина на мгновение стал по-змеиному завораживающим и острым.
– Этот документ мы обнаружили в салоне взорванного джипа. Не подскажете, почему в нем мелькает ваша фамилия? Какая связь между вами и тем, кто погиб в джипе?
– Никакой, – бесстрастно сказал Ираклий.
– И последний вопрос, – продолжал Калитин, как бы не слыша ответа. – Где, когда и кому вы наступили на мозоль, коль вами заинтересовались люди из Российского легиона?
– Откуда? – сделал изумленное лицо Ираклий.
Взгляд Калитина снова стал змеиным.
– Все погибшие в джипе пассажиры принадлежали одному из подразделений Легиона, точнее, отделу мониторинга и контроля. Почему именно вы и ваш коллега их заинтересовали? И почему именно вас видели в районе инцидента почти в то же самое время?
– Почему видели меня, я могу объяснить: я ездил в Бийский леспромхоз, который находится на Чуйском тракте. А вот почему в то же самое время взорвался джип с людьми Легиона, я не знаю. Видимо, кому-то очень не понравилась их деятельность. Подполковник, я люблю играть в открытую. Чего вы хотите?
– Кому-то… – проговорил Калитин. – Очень хотелось бы знать кому. – Он вытащил из кармана патрон и протянул Ираклию. – Вы с такими боеприпасами встречались?
Федотов повертел в пальцах девятимиллиметровый патрон, сильно заостренная удлиненная пуля которого была выкрашена в черный цвет, взвесил в руке.
– Годится для многих типов пистолетов и автоматов, но по весу меньше, чем обычный патрон.
Калитин забрал патрон, постучал ногтем по кончику пули.
– Пуля деревянная, Ираклий Кириллович, вот в чем загадка. Американские охотники, по слухам, предпочитают в последнее время именно такие патроны – с черными пулями, полагая, что это цвет смерти, но чтобы где-нибудь кто-нибудь использовал деревянные пули, я не слышал. Вы случайно не сталкивались с этим?
– Нет, – покачал головой искренне удивленный Ираклий.
– Что ж, у меня тогда все. – Калитин поднялся. – Приятно было познакомиться. Если у вас вдруг появится интересующая нас информация, не сочтите за труд позвонить. – Он протянул Федотову прямоугольничек белого картона с номером телефона. – До свидания.
Провожать гостя Ираклий не стал, махнул рукой заглянувшему в кабинет Никитину.
– Все в порядке, Женя.
– Кто это был?
– Замначальника ФСБ по Алтаю.
Начальник охраны Братства присвистнул.
– Такие люди просто так в гости не ходят. Что ему было надо?
– Интересовался, где я был вчера вечером.
– Понятно. Они не могли не отреагировать на уничтожение пассажиров «Чероки» и «Мазды».
– Уж очень быстро сработали ребята..
– Мы на подозрении?
– Думаю, что да. Будь готов к проверке… и к провокации тоже. Не понравился мне этот подполковник, очень непростой он человек и очень умный. Пытался даже меня загипнотизировать.
– Да уж, взгляд у него… как у удава.
– Ладно, иди инструктируй ребят, сейчас поедем в больницу, моего родственника подстрелили.
– Когда, за что?
– Выясним у него. Кстати, ты случайно не встречал в своей практике деревянные пули? Да еще черного цвета?
– Деревянные?! Нет, не доводилось. А вот в черный цвет пули красили «духи» из «ШИЗа».
– Исламисты?
– Была такая террористическая интернациональная организация «Шакалы Ислама» – «ШИЗ». Мы как-то нарвались на нее в Чечне, когда охотились за Радуевым. Но пули у «шакалов» были, конечно, не деревянные. Неужто за вами начали охотиться, как за оборотнями, с осиновыми пулями вместо кола?
– Евгений, ты гений! Ведь осиновые пули тоже годятся против волкодлаков и всякой нечисти! Но подполковник не сказал, где он нашел такой патрон. Может быть, к Легиону он не имеет никакого отношения. Хорошо, разберемся. Поехали.
Однако выехать в больницу к Болдыреву Ираклию удалось только через два часа. Не успел он закрыть кабинет, как заявился заместитель Федотова Алексей Косый, и тому пришлось срочно решать проблемы финансирования Братства и трудоустройства ставших на учет бывших офицеров. Затем позвонил президент «Горного банка» Новиков, c которым Ираклий договорился о поддержке приватизации леспромхоза.
– Между прочим, есть возможность поддержать своих «братков» и другим способом, – сказал Новиков, когда они закончили деловую часть переговоров.
– Продажа бронежилетов? Я уже прикинул возможности нашего участия в развертывании магазина.
– Нет, речь идет о спорте. В Барнауле недавно прошли рукопашные бои, посвященные памяти погибших в Чечне, собрали большое количество зрителей и участников. Почему бы нам не организовать подобные состязания в Бийске? А вырученные от продажи билетов деньги перечислить инвалидам всех последних войн и семьям погибших.
– Очень продуктивная идея, – согласился Ираклий, подумав. – Я непременно займусь организацией.
После разговора он заехал на Старообрядческую улицу, где строился бизнес-центр с помещением для Боевого братства, потом в особняк на Плеханова, который занимали спецслужбы города, в том числе и местное отделение ФСБ, чтобы получить допуск на посещение ведомственной больницы у подполковника Калитина, а уже оттуда Ираклий наконец добрался до Миши Болдырева, перенесшего операцию по удалению пули из легкого, но чувствовавшего себя вполне удовлетворительно, несмотря на тяжесть ранений.
Капитан лежал в отдельной палате, замотанный бинтами до подбородка, подключенный к медицинскому регистратору состояния и к капельнице. Был он бледен, с синевой под глазами, но смог улыбнуться, увидев входящего в палату Ираклия.
– Только что жена ушла, двое суток просидела у кровати. А ты от кого узнал, что я здесь?
– От твоего коллеги подполковника Калитина. – Ираклий поставил на тумбочку сумку с фруктами и кефиром, присел на стул у кровати. – Как себя чувствуешь?
– Нормально, как и положено после расстрела. Калитин сам тебе позвонил?
– Он соизволил нанести визит.
Болдырев прищурился.
– Такой занятой человек, как он, зря с визитом не приходит. Как твое Боевое братство, генерал?
– Живет помаленьку, утверждается. Миша, ты видел, кто в тебя стрелял? Как это вообще произошло?
Капитан поморщился. На панелях регистратора перемигнулись индикаторы, и тотчас же в палату заглянула пожилая медсестра.
– Постарайтесь не волновать пациента, посетитель.
– Не буду, – согласился Ираклий.
Дверь закрылась.
– Строгости какие тут у вас.
– А как же, мы же не какие-то там бывшие полковники, а действующая гвардия. Видишь, даже аппаратуру японскую поставили, сама следит, сама лечит. А кто стрелял в меня, убей, не знаю, Кириллыч. В последнее время я много работал, ползал по разным секретным сетям, задерживался на работе допоздна… не поверишь, компьютера бояться стал! Он какой-то… ну, живой, что ли! Лезу в файл, а он сопротивляется! Вообще вся работа стала туго идти, не понимаю, в чем дело.
– Может быть, просто перетрудился, устал?
– Черт его знает, может, и устал. Вот надеюсь отлежаться, отдохнуть, а потом проверю одну идею.
– Значит, ты никого не видел?
– Я в начале двенадцатого ночи выходил, голова гудит, в глазах словно песок насыпан, кого уж там увидеть можно. Сел в машину, и сразу – трах, трах! Очнулся уже в больнице.
– Он в тебя через боковое стекло стрелял?
– Нет, в спину, на заднем сиденье, гад, притаился. Но как в машину забрался – ума не приложу, ведь сигналка стояла.
– Ну, профессионалу отключить систему – раз плюнуть. А врагов у тебя нет?
– Вроде не было, ни с кем никогда не ссорился, даже когда Валентину отбил у одного коммерсанта. Он тоже на ней жениться хотел.
– А на работе завистники есть?
– Да никому до меня дела нет, я ведь чистый технарь, сижу в своей конуре и никуда не вылезаю, общаюсь только с начальством.
– М-да, странно все это. Чтобы убить человека двумя выстрелами в спину, надо иметь очень веские причины. Может быть, ты залез в чью-то секретную сеть и узнал то, что не должен был знать?