— Если сможете вырваться из лап «свиты», — заметил скептически настроенный Машив. — Возможности ваши, как я вижу, невелики. Тем более что вы можете выйти в агонизирующих Мирах, подчиненных ритму войн и катаклизмов. Например, я узнал недавно о существовании слоя фанатических исламских империй, не терпящих инакомыслия, где идет глобальная война всех против всех. А чем лучше Мир, в котором победил Гитлер? Или где ваш Сталин жил до ста двух лет? Или где татаро-монгольское иго захлестнуло всю Землю?
Сухов глянул на Такэду, в глазах которого тлел хищный огонь любопытства.
— Да, в таких Мирах жить не очень уютно.
— Зато интересно, — произнесли Машив и Толя в один голос.
Никита засмеялся, привычно прикрыв рот ладонью — чтобы не перехватило дыхание. Оба Наблюдателя были похожи фанатичной тягой к новым знаниям, жадностью к информации, и те, кто отбирал кандидатуры для постов Наблюдателей, не ошиблись в выборе.
Машив знал о жизни Веера гораздо больше, чем Такэда, хотя инженера это не задевало, а скорее стимулировало, как он признался Сухову. Рассказы о Мирах Веера он мог слушать вечно, и Машив платил ему той же монетой, преображаясь во время бесед из хмуро-недовольного, бандитского вида субъекта в интеллектуального и корректного собеседника, хорошо знавшего тему разговора.
Сухова тоже интересовала жизнь Веера, хотя к любопытству его примешивалась изрядная доля сомнений и страха: он не знал, что ждет их впереди, чем закончится Путь и кем он станет в финале. К этим чувствам примешивались и переживания за судьбу Ксении, поэтому Никита был нетерпелив, слушал обоих вполуха и заставлял себя тренироваться через силу. Однако и его увлекали красочные описания Машивом Миров Веера. Видимо, Такэда был прав, когда предположил, что Наблюдатель на Тадзане был не только Наблюдателем, но и Посвященным.
По его словам, существовал Мир, где вовсе не было Сталина, но был Гитлер, хотя и носил другое имя. Существовали Миры эллинистического типа, скифского, монгольского или индейского. Миры, где люди ушли от техники, развив экстрасенсорные способности, избрав биологический путь развития. Суперкомпьютерные миры, обозначавшие тупики технологического развития, как и Мир Машива. Миры, где цивилизации погибли, оставив «великолепные», долго сохранившиеся развалины. Мир, близкий Земле, но с более высоким уровнем пси-обмена, отзывающийся на Земле утечками информации; Атлантида и Шамбала — это мифы, созданные под влиянием подобных утечек. Миры, где в Солнечной системе существовал Фаэтон, у Земли не было Луны, Юпитер был второй звездой, кроме Земли не было планет, а лишь кометно-метеорные кольца, планет было гораздо больше, и так далее, и тому подобное. И наконец, существовали вселенные-хроны, настолько отличные от вселенной-Земли, что с трудом верилось в их реальность. Если в цивилизации разумных динозавров, слонов, насекомых пчел или шмелей, дельфинов и даже гигантских питонов Никита еще мог как-то поверить, то миры с разумной жизнью на основе электронных концентраций в массивах желеобразных полупроводников представить было трудно.
Машив закурил. Дым его сигары для людей оказался приятным открытием, потому что имел запах мяты и озона, хотя на самого хозяина он производил почти наркотическое действие.
Сухов перестал прислушиваться к разговору. Голоса обоих Наблюдателей слились для него в неясный гул, и он задремал. Снились ему рогатые динозавры, змееподобные твари с коронами на головах, чудовищные твари в черных панцирях и гигантские облака газа размером с галактику, разговаривающие с ним на чистом русском языке и называющие танцора своим «желеобразным другом»…
Глава 2
На четвертые сутки [33]пребывания на Тадзане беглецов с Земли Машив нашел способ проникнуть в башню незаметно и вывести землян к станции хроносдвига.
Пробирались к башне они под землей, по коллекторам и тоннелям городской канализации, ничем не отличающейся от подобной сети любого большого города Земли. Машив вывел группу точно под башню, в колодец сквозной вентиляции, пронизывающий здание по всей высоте. Остановился, осветив фонариком зал с насосами, продолжавшими гнать засасываемый сверху воздух по трубам во все коридоры здания. Грохот здесь стоял страшный, приходилось напрягать глотку, чтобы докричаться до соседа.
— Я, конечно, понимаю, что вам надо бежать, искать более спокойные хроны, но я еще не встречал хомбре… человека, который избежал бы опасности, убегая от нее.
Никита похлопал Наблюдателя по плечу: тот почти дословно повторил известный земной афоризм, но главное, что он был прав. И все же танцору был необходим какой-то период спокойного бытия, чтобы привести в порядок душу и сердце и потренироваться с экстрарезервом, пробуждая Весть, а через нее — пси-запас.
Машив похлопал его в ответ по спине, понимая молчание Сухова не хуже, чем объяснения. Такэда под влиянием минуты рассказал ему всю их историю, и хотя Машив был настроен скептически относительно их дальнейших планов, помочь не отказался.
— На вашем месте я бы вернулся домой, где вас сейчас не ждут. В вашем мире, причем на вашей родине, жил один ученый, вернее, инженер-исследователь и писатель Владимир Савченко, который открыл универсальную связь причин и явлений, применимую во всех без исключения Мирах Веера. Он опубликовал свою работу под названием «Антифизика для всех» и… никого из землян своего… вашего времени не заинтересовал.
— Нет пророка в своем отечестве. — Сухов повернулся к Такэде, одетому, как и он, в комбинезон и шлем вильера — полицейского Тадзаны. Костюмы вильеров достал Машив, не сообщив, чего это ему стоило. — Ты читал эту «Антифизику»?
— К стыду своему, нет. Я знаю, что писатель такой существовал, жил в Киеве, но он уже лет пять как умер… хотя книги его переиздаются до сих пор. «Антифизику» я не читал.
Машив, как и Сухов, похлопал Такэду по спине.
— Вам бы знать это следовало, коллега. Савченко теоретически обосновал взаимосвязь мировых констант для каждого хрона: первичны события, которые задают размеры и длительность состояний Мира. И что существует прямое знание — действие, возможность самоконцентрации в миллионы раз выше, чем реализуют люди.
— Ну и о чем это говорит? — пожал плечами Никита.
— Концентрация энергии вакуума, в том числе и внутри любого существа, огромна! Если овладеть ею с помощью формул Савченко, можно стать магом.
— Если бы это было возможно, все Миры Веера были бы заполнены магами, волшебниками.
— Овладение С-процессом — так его назвали на вашей Земле много лет спустя — подвластно лишь творчески одаренным личностям, да и то не всем. И все же это шанс.
— Поглядим. Спасибо за заботу.
Машив поднял руку в знак одобрения и повел людей за собой к стене подвала, на которой чернели скобы, поднимающиеся к потолку и дальше по стене колодца вверх. Один за другим они полезли по скобам, закинув за спину ранцы-рюкзаки местного производства с провизией и оружием. Машив свой громоздкий пулемет лишь сдвинул набок, чтобы иметь возможность в случае надобности открыть огонь тотчас же, поэтому ему было труднее всех.
Подъем на трехсотметровую высоту и по лестнице невероятно труден, а подниматься, цепляясь за скобы, многие из которых едва держатся в стене, еще труднее. И хотя им никто не мешал, добрались они до верха, выбившись из сил, только через полтора часа.
Отдыхали полчаса, приводя в норму дыхание и сердцебиение. Потом Наблюдатель знаком приказал им ждать и, расстреляв замок, запирающий выходную решетку, выбрался на крышу башни. Звуки стрельбы переместились вниз, к отчетливо слышимому гулу вентиляторов, породив дребезжащее эхо, но вряд ли стрельбу можно было услышать из колодца внутри здания.
Повисев на скобах минут пятнадцать, Никита осторожно выглянул наружу.
Была ночь. Колпак вентиляционной шахты венчал крышу здания, обнесенную металлическими перилами. Над шахтой вздымался трехметровый штырь с алой лампой, ничего не освещавшей под ней. Машива нигде не было видно. Сухов вылез на крышу, достал из ранца копье-вардзуни, подождал немного и позвал Такэду. Вдвоем они обследовали крышу здания, оказавшуюся крышей центрального выступа башни, вся поверхность которой была по площади раз в тридцать больше и находилась ниже метров на десять, на высоте трехэтажного дома. Люка они не нашли, зато обнаружили металлическую лесенку, спускавшуюся на основную крышу.