«Осипов Ю. А., 1936 года рождения, учащийся 10 класса школы №11, судимый за кражу к 8 годам условно.
Его мать — Осипова Т. А., член КПСС, работает народным судьей 3-го участка Ленинского района.
Попов В. Н., 1935 года рождения, бывший учащийся школы №11, не работал около 5 месяцев, ранее не судимый.
Отец — Попов Н.С., член КПСС, главный механик цеха патефонного завода».
Всего 12 человек: старшеклассников, выпускников, как правило, выходцев из благополучных и по меркам того времени обеспеченных семей. Среди них оказался даже один студент университета: «Балашов А. Н., 1934 года рождения, член ВЛКСМ, профорг группы, ранее не судимый»1. Были среди них и молодые рабочие.
Спустя три месяца прокурор области М. В. Яковлев сообщал секретарю по идеологии Молотовского обкома, что следствие по делу вооруженной группы завершено. Доказано, что ими совершено тридцать разбойных нападений на граждан «...с применением угроз и указанного оружия»: ножа, стартового и боевого пистолета марки «маузер»2.
103
Уголовное дело по обвинению членов преступной группы было передано в областной суд. В течение шести дней — с 13 по 18 апреля 1953 года — под председательством члена областного суда Пили-киной продолжалось слушание дела. В итоге был вынесен приговор, вызвавший шок у московских блюстителей правопорядка. Местная публика, за исключением ряда высокопоставленных лиц, по всей вероятности, ничему не удивившихся, естественно, ничего о приговоре не знала. Самого приговора я обнаружить не смог, зато нашел письмо заместителя министра юстиции РСФСР, отправленное в адрес первого секретаря Молотовского обкома КПСС. Вот его текст с некоторыми сокращениями:
«В министерство юстиции РСФСР поступило частное определение Верховного Суда РСФСР, в котором указывается, что Моло-товский областной суд, рассматривая в судебном заседании с 13 по 18 апреля 1953 года под председательством члена суда тов. Пили-киной уголовное дело по обвинению Санникова, Попова и других в числе 10 человек, преданных суду по ст. 59 — 3 УК РСФСР и по ст. 2 части 2 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г. «Об усилении охраны личной собственности граждан», вынес в отношении большинства привлеченных лиц неправильный и чрезмерно мягкий приговор.
Верховный суд считает установленным, что привлеченные по делу лица, сорганизовавшись в бандитскую группу, возглавляемую Сан-никовым и Поповым, с лета 1952 года по январь 1953 г. совершили в г. Молотове более 20 бандитских и разбойных нападений на граждан.
На вооружении этой бандитской группы было три пистолета, два финских ножа и свинчатка (холодное оружие).
При нападениях подверглись насилию и ограблению более 25 человек, причем ряду из них были нанесены побои.
Несмотря на совершение таких тяжких преступлений, после вынесения мягкого приговора в местах лишения свободы остался лишь один соучастник — скупщик краденного Луканин, а все 11 исполнителей преступлений были освобождены от наказания в силу Указа от 27 марта 1953 г. «Об амнистии». <...> 11 мая 1953 г. Верховным Судом РСФСР приговор Молотовского областного суда в отношении десяти человек отменен по кассационному протесту прокурора за мягкостью назначенной осужденным меры наказания, и дело передано на новое рассмотрение.
Считая, что Молотовский областной суд под председательством тов. Пиликиной допустил серьезную политическую ошибку, прошу вас обсудить вопрос о партийной ответственности т. Пиликиной.
4.04.1953.//ГОПАПО. Ф. 105. Оп. 20. Д. 157. Л. 79-80.
291
О результатах прошу поставить меня в известность»1.
В общем, все участники разбойных нападений получили меры наказания, не связанные с лишением свободы. Скупщик краденного был отправлен в лагеря на долгих 8 лет.
В деле под номером 157 подшито письмо, отправленное Пилики-ной все тому же секретарю обкома. Оно датировано 25 апреля 1953 г., то есть месяцем ранее, чем строгое указание из столицы. Содержание письма по форме и содержанию напоминает тщательно подготовленную речь высококвалифицированного адвоката в судебном заседании, оспаривающего пункт за пунктом все положения обвинительного заключения. Замечу, что в те времена защитники так себя в суде не вели, во всяком случае, в Молотовском. Инструкции Министерства юстиции и решения партийных инстанций, практика взысканий и исключений приучали их к сдержанности и скромности в полемике с государственными обвинителями. Судья Пиликина таких ограничений не знала. Вот выдержки из этого письма: