В 1932 г. торжественно и по-советски отмечается 25-летие научно-врачебной, общественной и педагогической деятельности профессора Ларина. Горсовет передает ему в бесплатное пожизненное пользование занимаемую им квартиру — деревянный дом по улице Ленина; медицинский институт выделяет персональную ставку; пермский горздрав — микроскоп фирмы Лейтца; пермская секция научных работников — почетную грамоту за научную работу. После двухлетней командировки в Ижевск В. Н. Парин вновь возвращается в Пермь депутатом Верховного Совета автономной республики. Заведует кафедрой факультетской хирургии, руководит клиникой.
В эти годы делает блестящую карьеру в Свердловске его сын Василий. Он становится директором медицинского института. Чудесным образом В. В. Парин не только переживает две свирепые чистки уральской партийной номенклатуры, но и укрепляет свое влияние.
1 См.: Парин В.Н. Личное дело. Т. 1.//Архив ПГМА.: Д. 292. Л. 169-171.
Материалы дела любезно предоставлены Г. Ф. Станковской.
Его недоброжелатели спустя 15 лет вспомнят, что он не только «... имел большое влияние на Свердловский обком ВКП(б) и НКВД», но и этим влиянием пользовался, спасая от ареста «разоблаченных рабочими» медиков1.
В годы войны его отец служит по совместительству главным хирургом всех эвакогоспиталей, расположенных на территории Молотовской области. В профессиональной среде обладает прочной и заслуженной репутацией. Для начальства он — хороший администратор, знаменитый ученый и, что немаловажно, отец большого номенклатурного работника. Его избирают в горсовет, представляют к наградам. Местный художник пишет пафосный портрет врача — орденоносца: «косая сажень, твердый взгляд», на лацкане пиджака тщательно выписанный орденский знак, несколько увеличенный в масштабе. Для публики старик Парин — научное светило, хирург-виртуоз, врач-кудесник, старый русский интеллигент. Таким он и запомнился одному из своих пациентов послевоенных лет — молоденькому лейтенанту, которому спас правую руку: «Невысокого роста, плотный, живой по темпераменту человек», не похожий на других докторов хотя бы тем, что называл своего юного собеседника не иначе как «голубчик», приглашал в гости в семейный дом и даже поощрял посещение оперного театра2.
В.Н. Парин, производивший впечатление мягкого, обходительного, деликатного человека, обладал и иными личностными свойствами. В межклановых битвах, сотрясающих советские учреждения, он был стойким, закаленным бойцом. Фактически вся институтская профессура была так или иначе вовлечена в его старинную тяжбу с профессором М. В. Шацем за кафедру и клинику госпитальной хирургии. Как о чем-то само собой разумеющемся бросит реплику на собрании преподаватель истории партии: «Всем известно, что у нас давно ведут борьбу дом Ларина и дом Шаца. Два дома — враги»3.
1 «Патриоты» — Президиум АМН, Молотовский обком ВКП(б). 29.05.1954//ГОПАПО. Ф. 105. Оп. 18. Д. 206. Л. 200.
2 См. Окулов В. А. Слово о достойных людях. Ноябрь 1990 года. Л. 2-6./Из коллекции Г.Ф. Станковской. Смерть В.Н. Ларина, наступившая 9 февраля 1947 г., вновь высветила отношение к нему со стороны городской общественности. «Многие тысячи молотовчан прошли в эти дни мимо гроба». Похороны В.Н. Парина//Звезда, 1947 г., 14.02. Траурная процессия растянулась во всю ширину улицы К. Маркса на несколько кварталов. См. Окулов В. Слово..., Л. 5-6.