103
74
различными грифами секретности, крайне редко, только в случае индивидуальных и групповых отступлений от писанных и неписан-ных норм, в неожиданных эксцессах. Рассмотренная под таким углом история быта номенклатуры превращается в скандальную историю. Для исследователя крайне важно обнаружить за множеством уголовных преступлений, злоупотреблений по службе, бытовых конфликтов устойчивые социальные основания: принятые модели поведения и мыслительные стереотипы, жизненные ориентации и представления. Внутренние механизмы социального действия выходят на свет, как правило, в неожиданных ситуациях, в исключительных обстоятельствах.
К таковым обстоятельствам, без всякого сомнения, относится денежная реформа 14 декабря 1947 г.
Вкратце напомним фабулу событий1. На зимнее воскресенье высшая власть запланировала ударную финансовую операцию, предусматривающую одновременные обмен денежных знаков, отмену карточной системы и повышение государственных цен на основные товары и услуги. В ее организации просматривается знакомый сталинский почерк: секретность, внезапность, безоглядность.
Официальное решение «Об отмене карточной системы и денежной реформе» было принято политбюро ЦК ВКП(б) только накануне, в субботу 13 декабря, хотя все подготовительные меры соответствующие инстанции совершили заранее: фабрики Гознака напечатали новые банкноты; в Москве провели соответствующий инструктаж руководителей финансовых органов, в местные отделения МГБ разослали запечатанные секретные пакеты, подлежащие выдаче адресатам по особому сигналу.
Реформа имела ярко выраженный фискальный характер. Она предусматривала не только всеобъемлющую проверку денежного состояния всех советских граждан, но и конфискацию у них «излишков» денежных средств. Излишки, по мнению организаторов реформы (в комиссию от политбюро входили Жданов, Вознесенский, Поскребышев), — это деньги, оставшиеся у советских граждан за день-два до аванса: все равно, хранимые ли дома, или на сберегатель
76
ных вкладах свыше 3000 рублей, или в облигациях государственных займов1. Первые полагалось обменивать на новые банкноты в соотношении 10:1. Вторые уже делились по разрядам: до 10 000 рублей и свыше. Для нижнего разряда устанавливалась норма обмена 3:2, для высшего — 2:1. Облигации сберегательного займа переоценивались в пропорции 5:1. Было сделано, однако, одно исключение, касающееся сберегательных вкладов до 3000 рублей. Их полагалось пересчитывать на новые деньги без изъятия. Один к одному. Фискальные, конфискационные черты реформы, таким образом, получали пропагандистское прикрытие, хотя и не слишком надежное. В официальных партийных документах, во всяком случае, говорилось о необходимости «некоторых жертв» со стороны населения «при проведении денежной реформы»2.
Готовились и правоохранительные органы. Прокурор СССР в телеграмме, помеченной грифом: «высшая правительственная», требовал от своих подчиненных: «...Связи проведением денежной реформы отменой карточек действия виновных сокрытия остатков товаров также неправильном выведении их балансе квалифицируйте соответствующим статьям указа 4 июня об уголовной ответственности хищение государственного и общественного имущества Горшенин»3. Спустя две недели его заместитель Сафонов подпишет новую телеграфную «совершенно секретную» и «весьма срочную» директиву. На местах ее получат уже после Нового года. В ней предписывалось, кроме иных мер: «виновных в обмане государства, расхищении государственных денежных средств привлекать к уголовной ответственности по указу от 4 июня 1947 г., принимая меры
1 Напомним, что в государственных предприятиях и учреждениях зарплата выдавалась в конце сороковых годов дважды в месяц: 2-3 числа — окончательная, 16 — аванс. Случались и задержки. В г. Молотове в начале декабре 1947 всю задолженность за прошлые месяцы погасили одной выдачей. Рабочие по этому поводу интересовались у партийных пропагандистов: «Чем объясняется выдача заработной платы по всем предприятиям за старые месяцы?». Информация «О задаваемых вопросах трудящимися Кагановического района г. Молотов за период с 4 ноября по 4 декабря 1947 г.//ГОПАПО. Ф. 1. Оп. 45. Д. 335. Л. 18.