2 Куляпин — в ЦК ВКП(б). «Докладная записка "О незаконных действиях органов милиции Молотовской области"». 7.02.1948//ГОПАПО. Ф. 105. Оп. 14. Д. 136. Л. 110.
89
ки сообщали своим близким, те — дальним. Шла цепная реакция. Уже задним числом в начале 1948 г. МВД СССР сообщило в ЦК, что утечка информации произошла в Ленинграде1. Паника, однако, началась в Москве, бывшей, помимо всего прочего, средоточием коммерческих магазинов и ресторанов2. За три недели до реформы население брало штурмом торговые учреждения, скупая в них все до последнего гвоздя.
В городе Молотове происходили подобные сцены. Правда, местные обыватели выглядят в этой ситуации более осведомленными и рационально мыслящими. Они несут деньги в сберкассы, заводят новые вклады, разукрупняют старые. Агитаторам за две недели до отмены карточной системы задают вопросы: «Предполагается ли денежная реформа?»3.
На оперативном совещании в городской прокуратуре 16 декабря 1947 г. его участники высказывают предположение о том, «что, вероятно, финработники разгласили государственную тайну, и поэтому отдельные лица вкладывали свои деньги в последние дни перед реформой на несколько книжек, мелкими вкладами до 3000 рублей». Тут же упоминают о взятках, которые «последние дни перед реформой брали с клиентов в сберегательных кассах за внеочередные услуги»4. Слова о взятках, по всей видимости, — повторение в официальной обстановке городских слухов. Последующие расследования этого обвинения не подтверждают.
Спустя некоторое время был обнаружен и один из источников информации. Начальник Александровского райотдела МВД «...вскрыл
1 См.: Жирнов Е. «Во вражеской группе подготовлялся перенос столицы в Ленинград» //Коммерсант-власть. 2000. № 38. С. 55.
2 В последние дни в городе Москве распространились слухи, что в ближайшие дни будет произведен обмен существующих денег на новые денежные знаки из расчета 10—12 копеек за рубль и что одновременно будут повышены цены на промышленные товары, отпускаемые по плановым ценам. — информировало МВД СССР ЦК ВКП(б) 30 ноября 1947 г. В связи с этим в Москве имел место массовый наплыв покупателей в магазины, торгующие промышленными товарами». Скупали меха и шубы, живописные полотна и золотые кольца, охотничьи ружья и мотоциклы. См. Жирнов Е. «Полностью скуплены меха, пианино, часы, мотоциклы...»//Коммерсант-власть. 2002. № 48. С. 74-75.
3 Информация «О задаваемых вопросах трудящимися Кагановическо-го района г. Молотов за период с 4 ноября по 4декабря 1947 г».//ГОПАПО. Ф. 1. Оп. 45. Д. 335. Л. 18-18(об).
4 Протокол № 18 Оперативного совещания, состоявшегося при прокуроре г. Молотова. 16.12.1947 г.//Ф. р1365. Оп. 2. Д. 166. Л. 19.
90
пакет с инструкциями один раньше установленного срока и 14.12.1947 г. вручил их руководителям финансовых и других органов района... в не опечатанном виде». Удовлетворив свое любопытство, он тут же приступил к практическим мерам: 13 декабря его супруга оформила вклад на имя мужа в сумме 2035 руб., посоветовав своей приятельнице «...сдать свои сбережения пока не поздно в сберкассу, так как ей доподлинно известно со слов мужа, что вклады до 3000 тысяч рублей будут переоцениваться рубль за рубль». Стоит ли удивляться, что в районную сберкассу в субботу «был большой наплыв вкладчиков» — 47 человек1.
И, тем не менее, множество лиц, имеющих на руках значительные денежные суммы, оказались застигнутыми врасплох. Можно только догадываться, почему ответственные сотрудники того же МГБ или финансовых органов, директора заводов и партийные секретари прошли мимо упорных слухов о грядущей реформе. Пребывали ли они в состоянии «идеологического фантазма», при котором люди «...прекрасно осознают действительное положение дел, но продолжают действовать так, как если бы они не отдавали себе в этом отчета»2? Эти люди за годы войны привыкли к собственной значимости. Они поверили, что возврата к практикам 1937 г. больше не будет и были настолько уверены в завтрашнем дне, что не могли допустить мысли о том, что государство поведет себя по отношению к ним столь безжалостно и неблагодарно: не предупредит заранее о грядущих изменениях, не предоставит им особых возможностей.
Те же из них, кто по роду службы и опыту был лучше информирован, по всей вероятности, растерялись в разноголосице противоречивых слухов и сведений, поступающих из различных московских инстанций по поводу будущей реформы. Справка, составленная начальником особой инспекции МГБ в феврале 1948 г., глухо упоминает о том, что «...еще до выхода в свет данного закона некоторые работники УМГБ Молотовской области оказались не на высоте своего положения, видя, что на горизонте вырисовывается "неясность" исхода с денежной реформой, начали шарахаться в крайности. Появилась растерянность, оказались в плену обывательщины»3. Вероятно, в сходную ситуацию попали и руководители городских финансовых органов. Во всяком случае, люди, наиболее защищенные по своему служебному