Старик мельком взглянул на конверт и пристально посмотрел в глаза сотруднику:
— Тот, кто звонил, конечно, не назвал себя?
— Вы правы. Он отказался это сделать.
— Мужчина или женщина?
— Мужчина.
Старик помолчал немного, затем сказал:
— Хорошо, спасибо.
Попросив разрешения, сотрудник удалился.
— Конверт на твое имя, ты и вскрывай, — обратился Старик к капитану.
Рамос вскрыл конверт и стал вслух читать письмо:
— «Капитан Рамос! Вам пишет человек, у которого есть для вас немало интересного. По понятным причинам я не могу поговорить с вами лично. Хотел воспользоваться телефоном, но потом передумал и решил вам написать. В настоящий момент рядом со мной находится человек, очень уважаемый вами… и нами. Внешне он слегка подурнел: нам необходимо было поговорить с ним, а он немного упрямился. И у нас не оставалось другого выхода, кроме как укротить его темперамент.
После ряда «заходов» и благодаря детектору лжи нам удалось установить личность этого человека. Нет, капитан, нет, не торопитесь. Пока я не скажу, о ком идет речь. Сообщу только то, что он рассказал нам по доброй воле. Это тот самый человек, который информировал вас об отъезде Умного. Он же предупредил о его прибытии в понедельник. А кроме того, он придумал хитрый способ передачи информации. «Терёшка», «Петушок» — это яркие примеры изворотливости его ума…»
Рамос перевернул лист, но на обороте ничего не было. Он заглянул внутрь конверта и достал… фотографию Хасинто. Передав все это майору, глубоко задумался.
Взглянув на фотографию, Старик обомлел. Потом встал и молча подошел к окну. Ничего не видящим взглядом он смотрел в окно и думал о письме. Вернувшись на свое место, обронил только:
— Сволочи…
Рамос поднял голову и нахмурил брови:
— Письмо подтверждает наши предположения. Их больше пяти. Информация достоверная, но неполная. Ее источник — передатчик, установленный Роберто. Хасинто, вне всякого сомнения, схвачен. Безусловно, его пытали. Фотография достаточно красноречива. — Помолчав несколько секунд, он продолжал: — Что бы они ни написали, я уверен: Хасинто не заговорил и не заговорит. В этом я ни капельки не сомневаюсь. Письмо лишний раз демонстрирует тщеславие, высокомерие и цинизм его авторов… Старик мельком взглянул на Рамоса и кивнул:
— Я полностью с тобой согласен, но здесь не все ясно.
Рамос вопросительно посмотрел на него.
— Во—первых, почему нам послали письмо. Во—вторых, оно как—то странно заканчивается. Впечатление такое, будто мысль оборвана…
Рамос взял письмо и прочитал его еще раз.
— Да, — подтвердил он, — все сказанное вами верно.
Старик пригладил волосы руками:
— Я думаю… надо как—то вытащить Хасинто оттуда.
Рамос остолбенел и смог лишь выдавить из себя:
— Как?!
— Все зависит от времени. Самое мое большое желание, чтобы поскорее кончилась эта ночь. У меня есть план… Если Хасинто не убьют, через трое суток мы попытаемся его вызволить.
Рамос недоверчиво посмотрел на Старика:
— Не понимаю, каким образом…
Старик не дал ему докончить фразу:
— Ты забыл о Р–15?
— Нет, не забыл. Но Р–15 здесь, а Хасинто там.
— Р–15 действительно здесь. Но кто ему помешает оказаться через несколько дней там?
— Значит, Р–15 будет выручать Хасинто?
— Да, — коротко ответил Старик.
— А если Р–15 удастся спасти Хасинто…
— Рамос, — прервал его Старик, если Хасинто будет жив ко времени появления Р–15, то весьма вероятно, что они увидятся. Остальное будет зависеть от ловкости Р–15. Если все пойдет хорошо, он спасет Хасинто и займет его место там.
Рамос долго молчал:
— Это трудно… очень трудно…
— Да, это очень трудно, но возможно, — возразил Старик.
На несколько минут снова воцарилось молчание. Потом майор щелкнул пальцами и, посмотрев на Рамоса, описал дугу в воздухе указательным пальцем левой руки:
— Давай готовить сообщение для печати и радио о задержании Роберто. Только не надо упоминать о том, что он убит. Так мы поможем Х–23. Пусть думают, что это ответ на их письмо. Бери бумагу и карандаш. Начнем так…
Д–45 оставил машину на стоянке возле заправочной станции и отправился домой пешком. Шел он медленно, напевая песенку. Поднявшись по крутой горке, задержался на несколько секунд, вытирая платком лоб. Он думал о том, что еще предстояло сделать: «В Сороа все прошло гладко. У Майка не было неприятностей, у Роберто тоже. Пабло и Монтес знают, как действовать дальше. Сейчас надо позвонить Юйе и сказать, чтобы она поступала как договорились. Все готово…»