Автомат Аренсибии начал было пляску смерти, но в тот же миг заговорил пистолет механика (работника госбезопасности, проникшего с особым заданием в группу контрреволюционеров). Пуля ударила в грудь Аренсибии, и он, изогнувшись, словно эпилептик, рухнул навзничь. Он был мертв.
Шакал и Делас находились метрах в сорока от расщелины, когда Кармона снова увидел их.
— Вперед! — приказал он своему товарищу. — Мы должны перерезать им путь и оттеснить их к пляжу.
Они помчались по склону, прячась за кустарниками. Нужно было добежать до расщелины раньше контрреволюционеров, и им это удалось. Все еще задыхаясь от быстрого бега, они пересекли небольшой прибрежный виноградник и вышли прямо наперерез беглецам.
— Берегись, Шакал! — закричал, заметив их, Делас, и тот, мгновенно среагировав, покатился по каменистой земле.
Освальдо помчался за ним, и на какое—то время преследователи потеряли их из виду. Бандиты бросились к пляжу.
— Вот это—то нам и надо, — произнес Кармона и последовал за ними.
Он спустился к тому месту, где только что были бандиты, и, посмотрев вперед, сразу же увидел, что они приближаются к манговой рощице. «Самое главное — не дать им выйти к болоту», — подумал Кармона. Опустившись на одно колено, он поставил переводчик на стрельбу очередями и нажал на спусковой крючок.
Пули ударились о гальку рядом с бегущими, заставив их непроизвольно согнуться и на какое—то мгновение приостановиться. Шакал тут же повернул назад дуло своего автомата. Кармона толкнул своего товарища и сам бросился на землю. Пули вспороли виноградные листья, и на них обрушился дождь раздробленных веточек и облако пыли. Почти ничего не видя, Кармона поднял над головой автомат и дал очередь.
Часть пуль затерялась в манговой рощице, срезая по пути листья деревьев, а часть ударилась о скалы, брызнув осколками камней. Огненная завеса заставила бандитов броситься на раскаленную землю неглубокой лощины.
Кармона провел пальцами по глазам.
— Я постараюсь подобраться к ним со стороны берега, — сказал Гарсига и, пригнувшись, побежал.
Капитан Кармона, чтобы прикрыть товарища, нажал на спусковой крючок, но автомат молчал. Магазин был пуст. Не сводя глаз с того места, где укрывались контрреволюционеры, капитан вытащил пустой магазин, а когда доставал из сумки новый, увидел, как над лощиной появилось дуло бандитского автомата. Затем показалась голова одного из контрреволюционеров, который стал медленно поворачивать оружие, целясь в Гарсигу…
— Берегись! — закричал Кармона что было сил. Бегущий услышал крик и молниеносно среагировал, бросившись за камень на какую—то долю секунды до того, как Шакал нажал на спусковой крючок. Тишину взорвал грохот очередей.
Пули ложились все ближе от Гарсиги, расщепляя прибрежные камни. Он приник к земле, стал ее частью, спрятав голову в небольшой выемке. Острые выступы камней царапали ему кожу. Пули, совершив свой смертельный полет, то и дело разбивали вдребезги лежавшую вокруг гальку. Одна из пуль чиркнула по уху Гарсиги, и все же он был жив.
Кармона зарядил новый магазин и дал очередь. Но бандит уже спрятался в укрытие, и пули лишь пропели в воздухе. И тут капитан поднялся и бросился прямо к тому месту, где скрывались контрреволюционеры. Через каждые три шага он нажимал на спусковой крючок и автомат яростно подпрыгивал у него в руках. До цели оставалось каких—нибудь десять метров, когда из расщелины стало высовываться дуло автомата. Кармона взглянул налево, увидел небольшое углубление за продолговатым камнем и, послав короткую очередь, бросился туда.
Он пытался отдышаться, когда метрах в трех от него в землю ударились пули. «Ну вот и все, — подумал капитан. — Теперь им деваться некуда».
Напряженная тишина воцарилась над пляжем.
— Сдавайтесь! — закричал капитан и выглянул из—за камня.
Он выбрал удачное место — совсем недалеко от бандитов, причем они не могли точно определить, где он лежит.
Шакал попытался вытащить автомат, но короткая очередь почти над самой поверхностью земли заставила его отказаться от этой затеи.
— Сдавайтесь! — повторил Кармона, не отводя глаз от прицела своего автомата.
Ответом было молчание, длившееся какие—то мгновения. А затем произошло непредвиденное. Сначала послышались спорящие голоса, потом кто—то закричал:
— Я сдаюсь! Не стреляйте!
И снова разгорелся ожесточенный спор. Затем раздался голос Шакала:
— Я выхожу! Но если начнете стрелять, то убьете его!
«Что этот мерзавец задумал?» — спрашивал себя капитан. Его сомнения рассеялись, когда он увидел, как из расщелины показался человек, который тащил за собой другого, прикрываясь им, словно щитом.