— Нам нечем было ответить на их огонь, и нигде мы не видели наших самолетов, — добавил Гонсало Конрадсон, бывший продавец магазина готового платья, а теперь тоже младший лейтенант.
Многие бойцы тяжело переживали свое бессилие, стреляли из винтовок по стальным птицам, извергавшим беспощадный огонь, хотя, конечно, это было бесполезно.
А бойцы двух рот, покинув грузовики, многие из которых после налета вышли из строя, продолжали путь в пешем строю.
3
В 11 часов утра в двух километрах от Плая—Ларга батальон вступил в бой с арьергардом противника, отступавшего в направлении моря. Там, на берегу, враг намеревался закрепиться. Но продвинуться вперед в течение дня батальон так и не смог из—за непрерывных налетов авиации противника.
Особенно жестокой была бомбардировка, которую враг провел около 4 часов дня. Пулеметный обстрел, ракеты, бомбы и напалм, а «на прощание» снова пулеметный обстрел.
— Они долбили нас методично, без устали. Один раз я увидел в самолете блондина: выставив ногу из хвостовой кабины, он курил, держа в руке сигару, а одновременно хладнокровно стрелял в нас, — рассказывал позднее Оскар Вейтия, бывший рабочий—электрик, 29 лет, ныне младший лейтенант.
Налет длился всего двадцать минут, потому что на горизонте показался истребитель военно—воздушных сил Повстанческой армии и это заставило самолеты противника уйти в сторону моря.
Враг был коварен. Когда над боевыми порядками батальона вдруг появились самолеты с кубинскими опознавательными знаками, бойцы выбежали поприветствовать их. А самолеты, сделав два круга, неожиданно открыли по ним шквальный пулеметный огонь. Оказалось, это были самолеты наемников. В результате такого коварства врага многие патриоты погибли или были ранены.
4
Ночь опускалась на землю. С ее приходом опасность налетов бомбардировщиков врага уменьшилась и батальон получил возможность продвинуться вперед, к Плая—Ларга.
Бойцы, покидая импровизированные укрытия, примыкали к колонне, направлявшейся к морю. Рассказывали о том, как погиб Феликс Эден. Во время налета он находился в карауле и до конца исполнил долг — не покинул своего поста, несмотря на опасность. Пуля пробила ему затылок…
Во время дневных налетов агрессоры обстреляли хижины местных жителей, и теперь они горели, освещая окрестности.
Захватчики занимали удобные позиции: у них не было тыла, о котором следовало заботиться, позади — только море. Их позиции, скрытые в траншеях и извилинах местности, окружала широкая полоса белого песка, на котором любая тень была заметна. А наши бойцы продвигались к вражеским позициям в темноте, не зная, когда и где завяжется бой. На руку захватчикам оказался даже отсвет пылающих хижин: цепь наступающих выделялась на фоне багрового неба, представляя собой отличную мишень.
Внезапно застрочили два пулемета наемников. В первые минуты бойцов охватила паника: все стали искать хоть какое—нибудь укрытие от огня. Один боец, который на тренировочных занятиях в школе не любил пачкать одежду, теперь истово ползал по камням в поисках укрытия.
Перекрестный огонь врага продолжался. Многие бойцы получили ранения от пуль, отлетавших рикошетом от камней. Бойцы поспешно зарывались в болотистую почву.
Рокот винтовочных выстрелов, светящиеся пунктирные линии трассирующих снарядов, сухой треск автоматных и пулеметных очередей — таким был мир, окружавший бойцов. Многие решили, что не выйдут отсюда живыми. Наверное, поэтому всем хотелось как можно скорее покончить с противником.
Мартин Стоутон, бывший механик, 23 лет, ныне младший лейтенант, говорил позднее, что в те минуты у него было одно желание — стрелять так, чтобы поразить как можно больше врагов,
На шоссе послышался нарастающий шум.
Лейтенант Грас, подойдя к раненому, которому пулеметной очередью отсекло половину руки, попытался помочь ему.
— Оставь меня, лучше прогоните этих сукиных сынов!
Сквозь усиливающийся грохот слышны были выкрики:
— Бейте их!
— Вперед, товарищи!
— Родина или смерть! Родина или смерть!
— Да здравствует свободная Куба!
Вражеский огонь не ослабевал. Со стороны шоссе доносился мощный рокот — это приближались четыре танка Повстанческой армии.
— Нам почудилось, что наступает конец света, — рассказывал позднее рабочий—печатник Росендо Альварес. — Наемники открыли по нашим танкам артиллерийский огонь. Казалось, стоглавый дракон изрыгает пламень из ста своих глоток…