- Согласен, - сказал мистер Кин. - Вы видите то, что видят все, что просто невозможно не увидеть: все крутится вокруг капитана Харуэлла, личности явно подозрительной.
Мистер Саттертуэйт взглянул на собеседника с некоторым недоумением: последняя его реплика как будто представляла происшедшее в несколько ином свете.
- Итак, - продолжал он, - мы рассмотрели следствия или, если угодно, результат случившегося. Теперь можно перейти...
Но мистер Кин прервал его:
- Вы не остановились на сугубо материальном аспекте проблемы.
- Вы правы, - помедлив, согласился мистер Саттертуэйт. - О нем тоже нужно сказать, хотя бы в общих чертах. В таком случае отметим, что в результате всего этого миссис Харуэлл оказалась как бы соломенной вдовой ;и не вольна уже вступать в брак; мистер Сайрес Бредбери получил возможность приобрести Эшли-Грейндж со всем содержимым за шестьдесят, кажется, тысяч фунтов; и, наконец, некий господин из Эссекса смог воспользоваться услугами садовника Джона Матиаса. К слову, это вовсе не означает, что исчезновение капитана Харуэлла было подстроено усилиями эссекского господина или же мистера Сайреса Бредбери.
- Иронизируете, - усмехнулся мистер Кин.
Мистер Саттертуэйт подозрительно взглянул на него.
- Но вы же не станете спорить...
- Нет-нет, разумеется, не стану, - заверил его мистер Кин. - Это было бы глупо. Итак, что дальше?
- Попробуем на некоторое время вернуться к тому роковому дню. Представим, что все это случилось, скажем, сегодня утром...
- О нет, - улыбаясь, перебил мистер Кин. - Если уж воображать, что нам подвластно само время, то лучше будет направить его течение еще дальше. Положим, исчезновение капитана Харуэлла произошло сто лет назад и что мы с вами оглядываемся на минувшее из две тысячи двадцать пятого года.
- Странный вы человек, - удивленно произнес мистер Саттертуэйт. - В прошлое верите, а в настоящее нет. Почему?
- Недавно вы употребили одно замечательное слово - атмосфера. Так вот, в настоящем атмосфера не ощущается.
- Что ж, может, и так, - задумчиво проговорил мистер Саттертуэйт. - Да, пожалуй, так оно и есть. Настоящее, как правило, воспринимается слишком конкретно.
- Хорошо сказано, - сказал мистер Кин. Мистер Саттертуэйт кокетливо раскланялся:
- Вы мне льстите.
- Окинем же взором из будущего весь год, но не текущий - это, пожалуй, было бы пока сложновато - а, скажем, прошлый, - продолжал мистер Кин. - Как бы вы, с вашим умением найти точное слово, определили прошлый год?
Мистер Саттертуэйт на некоторое время задумался: все-таки он дорожил своей репутацией.
- Если девятнадцатый век был наречен впоследствии веком мушек и пудры, сказал он, - то, думаю, тысяча девятьсот двадцать четвертый справедливо было бы назвать годом кроссвордов и воров-домушников.
- Неплохо, - одобрил мистер Кин. - Но вы, вероятно, имеете в виду Англию, а не всю Европу?
- Насчет кроссвордов я, честно говоря, не в курсе, - отвечал мистер Саттертуэйт, - но вот домушники неплохо потрудились и на континенте. Помните серию знаменитых краж из французских шато <Шато (фр.) - старинный феодальный замок.>? Вор-одиночка со всем этим ни за что бы не справился. Чтобы попасть внутрь, преступникам приходилось выполнять головокружительные трюки. Поговаривали, что тут орудовала целая труппа акробатов - мать, сын и дочь Клондини. Кстати, однажды я видел их на сцене - поразительное зрелище! Потом они загадочным образом куда-то исчезли... Однако мы удалились от предмета нашего разговора.
- Не очень, - возразил мистер Кин. - Всего лишь перебрались через Ла-Манш.
- Где, по словам нашего хозяина, французские барыни лишний шаг боятся ступить, - засмеявшись, добавил мистер Саттертуэйт.
Повисшая вслед за его словами пауза показалась странно многозначительной.
- Но почему, почему он исчез? - воскликнул наконец мистер Саттертуэйт. - И как? Каким-то непостижимым образом! Фокус какой-то!
- Вот именно, фокус, - сказал мистер Кин. - Точно подмечено - и вполне в духе времени - помните: атмосфера !
А в чем конкретно заключается суть фокуса?
- "Проворство рук обманывает зренье", - без запинки продекламировал мистер Саттертуэйт.
- Вот и ответ! Обман зрения! А уж чем он достигается - проворством ли рук или иными средствами - вопрос второй. Тут все сгодится: пистолетный выстрел, взмах ярко-красного платка - любая деталь, которая с виду может показаться важной. И вот - взгляд уже отвлекся от действительных событий и прикован к некоему театральному эффекту, который на самом деле ровно ничего не значит.
Мистер Саттертуэйт подался вперед, глаза его загорелись.
- Верно, верно! Это мысль!..
Помолчав, он продолжал размышлять вслух.
- Пистолетный выстрел... Что в нашем случае могло сыграть роль пистолетного выстрела? Что больше всего захватывает воображение?
От волнения у мистера Саттертуэйта даже дыхание перехватило.
- Исчезновение капитана Харуэлла! - выдохнул он наконец. - Убрать его - и от всей этой истории ничего не останется.
- Так уж и ничего? А если бы все шло своим чередом, но без такого вот эффектного жеста?
- Вы хотите сказать - если бы мисс Лекуто просто так, без всякой причины, продала Эшли-Грейндж и уехала?
- Вот-вот! Что бы было?
- Ну, полагаю, поползли бы слухи, люди стали бы проявлять повышенный интерес к коллекциям, находящимся... Но стоп! Минутку!
Помолчав, он взволнованно продолжал:
- Вы правы, огни рампы освещают только капитана Харуэлла! А вот мисс Лекуто оказывается из-за этого как бы в тени. Все выясняют: "Кто такой капитан Харуэлл? Откуда он взялся?" Но о ней - коль скоро она потерпевшая сторона никто не спрашивает. Да полно, верно ли, что она из Канады? И что все эти бесчисленные фамильные ценности достались ей по наследству? Вы были правы, заметив, что мы не слишком удалились от предмета нашего обсуждения - всего лишь перебрались через Ла-Манш. Все эти так называемые "фамильные реликвии", возможно, на самом деле украдены из французских шато и, по большей части являются бесценными произведениями искусства - стало быть, избавиться от них было не так-то просто. Она покупает дом - скорее всего, за бесценок, переезжает в него и выплачивает кругленькую сумму англичанке с безупречной репутацией, которая согласилась пойти к ней в компаньонки. Затем появляется он. Сценарий расписан заранее. Венчание, таинственное исчезновение мужа, девять дней томительного ожидания. Сердце молодой жены разбито, она готова продать все, что напоминает ей о былом счастье, - что может быть естественнее? Богатый американец разбирается в искусстве. Он видит перед собой прекрасные произведения, несомненно подлинники, среди которых есть поистине бесценные шедевры. Он называет свою цену, она согласна и, печальная и страдающая, навек покидает здешние места. Цель достигнута: ловкость рук - плюс драматический эффект с исчезновением - обман зрения!
Мистер Саттертуэйт, сияя, умолк, но тут же, несколько стушевавшись, добавил:
- Но если б не вы, мне никогда до этого не додуматься. Удивительно действует на меня ваше присутствие! Бывает ведь, рассказываешь о чем то, а истинный смысл событий до тебя не доходит. Вот его-то вы каждый раз и помогаете осознать. И все-таки мне непонятно: как же это Харуоллу удалось вот так взять и исчезнуть. В конце концов, его же разыскивала вся английская полиция!
- Наверняка, - согласился мистер Кин.
- Проще всего было бы спрятаться в Эшли-Грейндже, - рассуждал мистер Саттертуэйт. - Только вряд ли это возможно...
- Думаю, он был где-то очень близко от Грейнджа, - сказал мистер Кин.
Намек не ускользнул от внимания мистера Саттертуэйта.
- В домике Матиаса? - воскликнул он. - Но полиция же наверняка его обыскала!
- И не раз, вероятно, - подтвердил мистер Кин.
- Матиас, - хмурясь, произнес мистер Саттертуэйт.
- И миссис Матиас, - напомнил мистер Кин. Мистер Саттертуэйт пристально глядел на собеседника.