Я удивленно посмотрел на него. В его глазах промелькнуло нечто, что вызвало во мне холод. Он походил на загнанного зверя, который хоть и был повержен, но успел всадить в противника яд и теперь умирает лишь с одной мыслью, что и его враг вскоре тоже умрет. Тут я вспомнил прошлое, и что-то с души у меня слегло. Такие фразочки Даниил позволял себе и до ссылки. Видимо, таких как он ничто не изменит. Я было уж хотел остановить его, но тут неожиданно для меня Дан сам переменился.
-
«Ой, ты уже почти всё кофе выпил. Тебе ещё сделать?», – голос его вмиг смягчился, стал доброжелательным.
-
«Не-ет, с меня хватит. Ты там что-то про сок говорил?»
-
«Да, про яблочный. Он хороший более-менее. Налить?»
-
«Давай!»
Он вновь приник к кухонному столу и стал возиться со стаканами.
-
«Я там тебе печенье положил, если не видел. Ещё сухофрукты – они хорошие, там нечего испортить. Попробуй ещё «мясных пластин». Название ужасное, знаю, но это самая нормальная мясная еда. Знал бы ты, сколько она у нас стоит! А я, пожалуй себе каши сделаю, ты же не против, если я пообедаю?»
-
«Нисколько, мой друг.»
Дальше беседа перетекла в мирное русло. Мы болтали об всём, кроме политики: Дан рассказал про свой быт в доме, про свои растения, за которыми он ухаживает, про соседей, которые были единственные люди, с кем он поддерживал связь. Я же говорил про перемены в индустрии и приглянувшиеся мне новинки. Сок оказался обыкновенным, что не могло не радовать, печенье мне не понравились, а вот «мясные пластины» на удивление были вкусными. Уплетая пластину за пластиной и запивая вторым стаканом сока, я отвечал Дану на разные вопросы.
-
«Как там твои мелкие, всё забываю спросить?»
-
«Дети то?», – с набитым ртом переспросил я.
-
«Хорошо всё. Старшего отправил в университет, а младшую – в школу.»
-
«На кого старшой пойти хочет?»
-
«Хочет на биомеханика. А что? Я не против – главное, чтобы себя нашёл!»
-
«Это верно. А меньшая?»
-
«Пока она в школе, есть время выбрать. Она так то у меня на виолончели играет. Хочет в консерваторию. Ну, тоже ничего. Но это мы поглядим.»
-
«Ха! Такая маленькая, а играет на такой дуре?»
-
«Ага, и не говори! Нынче дети способнее нас пошли. Я давеча заглядывал в записи сына, так там темы, которые мы с тобой на первых курсах проходили, а они уже в школе! Скоро так и все дисциплины будут преподавать за пять лет.»
-
«Да... Человечество развивается семимильными шагами. Прямо как завещали первые.»
Дальше наши разговоры снова пошли ни о чём. Даниил показал мне свою плазму и игровую приставку, в которую он от безысходности частенько теперь играет. Раньше его нельзя было упрекнуть в любви к виртуальным реальностям и прочему игровому подспорью. Также он показал мне свою коллекцию книг и журналов. Не очень старые образцы, но редкие, за которые он мог бы выручить хорошие деньги. Но ему сейчас всё это без надобности. Мы немного поговорили об инженерии, механике, панспермии, метафизике и прочих мелочах. Потом мы снова перешли на кухню, где стали обсуждать номиналистов Нобелевской премии и дальнейшие успехи в проникновение в чёрные дыры. Когда мы выпили весь запас сока и принялись за чай, я спросил Даниила:
-
«Слушай, вот у вас все пьют, а сам ты как? Брезгуешь?», – и я подмигнул.
-
«Брезгую!», – с гордостью ответил Дан.
-
«После столетнего коньяка в день защиты диплома – я напитка младше моего возраста в рот больше не возьму! А таких у нас не водится.», – тут я хотел вернуться к нашей теме, но Даниил неожиданно продолжил.
-
«А вот знаешь, я на этом алкоголе хорошо наживаюсь!»
-
«Это как?», – удивленно спросил я.
-
«А вот так: нам на работе выдают талоны на более качественные продукты, среди которых есть талон на коньячную настойку. Дикий спрос на неё! Она тут как вторая валюта идёт. Так дело в том, что на руки дают только один, а, как ты сам понимаешь, для некоторых одной будет мало. Так я отдаю свой талон взамен на всякие услуги. Самое главное, что теперь в моей бухгалтерии все борются за мой талон. Прямо выслуживаются, а я уже выбираю. Так неплохо живём: мне за этот талон то свежего мяса принесут, то контрабанду всякую.»