— Неожиданно, но не считаю проблемой. — говорю. — Надеюсь никуда ехать не надо?
— Нет. У меня с собой. Как и право его применять. По возрасту Вы можете отказаться.
— Вообще нет. Но сразу предупреждаю, что на вопросы, составляющие тайну моей семьи я отвечать не буду.
— Кирилл, мы глаза и уши Императора. И то, что не имеет отношения к существованию Империи нас не интересует.
— Кирилл Олегович, я рекомендую Вам отказаться. — пересиливая себя внезапно говорит вернувшийся Штольц. Кузнецов с удивлением смотрит на Владимира. А я внезапно понимаю.
— Перестаньте воздействовать на моего человека! Или мы с Вами поссоримся, и уже навсегда! -Я зажигаю на руке конструкт стрелы холода. А перед Владимиром резко ставлю щит.
Кузнецов на секунду замирает. И выставляет руки.
— Всё, всё. Извините! Дурная привычка, при угрозе Делу Империи всё контролировать. Был неправ. Правда, Кирилл. Я больше полевой агент, чем переговорщик. Простите.
Владимира отпускает, и он быстро перемещается за меня.
— Вы понимаете, что Вы напали на моего человека в моем же доме?
— Мммм, не напал. Простите еще раз. Контролировал от ненужных действий. Не более того. В качестве извинений, я могу провести работу с Камнем Правды частным образом. Не привлекая жандармов.
Штольц кивает.
— Только если Вы согласитесь, Кирилл. Он не может проводить эту работу до Вашего официального совершеннолетия.
— Благодарю, Владимир. Но, боюсь, это необходимо.
Теперь кивает Кузнецов и смущенно пожимает плечами.
— Хорошо. Владимир, пожалуйста предупредите, что бы нам никто не помешал.
— И попросите, пожалуйста, принести мой кофр из прихожей.
Из прихожей слышится глухой звяк, как будто кто-то поставил карабин к стене. И появляется мажордом с кофром. Однако. Как-то даже потеплело на сердце.
Иван Иванович вздыхает. Но молчит. Достает небольшую такую коробку, собирает к ней раструб. И достает небольшую плиту, с контуром ладони.
— Положите пожалуйста, Кирилл, на плиту руку.
— Вас зовут Кирилл?
— Да, — плита по краям вспыхивает зеленым.
— Мы сейчас в городе Тобольске?
— Да, — опять зеленый.
— Ответьте, пожалуйста, неправду. На улице ночь?
— Да, — плата вспыхивает красным. Забавно, Миры разные а цветовые сигналы похожие.
Кузнецов кивает. Включает фонограф.
— Четырнадцатую сессию выездного трибунала объявляю открытой. Проводит Кузнецов.
— Вы Кирилл Олегович Бекетов, однодворец?
— Да, — плита вспыхивает зелено-желтым.
— У вас есть еще какие-нибудь титулы?
— Скорее всего да. — зеленый.
Кузнецов кивает.
— Вы владеете магией разумников?
— Нет, — зеленый.
— Знаете кого-то кто владеет?
— Да, он мертв. — зеленый.
Кузнецов качает головой.
— Подробности расскажете?
— Нет.
Пожимает плечами.
— Вы лояльны Империи?
— Да, — зеленый.
— у Вашего артефакта есть какая-либо недокументированная функция, о которой не написано в сопровождении.
— Нет, — зеленый. Правильно, Императору дух-основа ушел без закладок. Хотя мысль, конечно, проскакивала. Но невместно.
— Есть ли опасность для жизни пользователя артефактом.
— Мне о таковой неизвестно. — зеленый.
— Можно-ли прослушать разговоры по переговорнику.
— Думаю, что нет. — зеленый, с небольшим включением желтого.
— Но Вы не уверены?
— Я не знаю всех возможностей шаманов. Поэтому не уверен. — зеленый.
Кузнецов немного задумывается.
— Извините, Кирилл Олегович, но я должен спросить. Прошу не обижайтесь.
Есть-ли у Вас намерение не выполнить контракт?
— Нет. — зеленый.
— Четырнадцатую выездную сессию трибунала объявляю закрытой. Опрашиваемый Кирилл Олегович Бекетов оправдан по всем вопросам комиссии. Закрывает Кузнецов.
Собирает фонограф и плиту.
— Кирилл Олегович, я рад, что вокруг Вас настолько преданные люди. Но если вдруг их будет не хватать, обязательно дайте мне знать. Мне выдали переговорник с позывным Кузнецов.
— Вы знаете, а я пока не озаботился своим, — неожиданно понимаю я, что в общем-то и зря. Количество уже позволяет. — Но в ближайшие пару дней, я возьму и себе. Думаю позывным тогда будет Бекетов.
— Я оставляю контракт. Пожалуйста изучите его, он небольшой. И я до завтра ожидаю тогда Владимира, наверное, там же. — Кузнецов улыбается. — Теперь я должен откланяться, Кирилл Олегович. И я Вам действительно завидую.
Чиновник откланивается и уходит.