— Жениться вам нужно, Александр Андреевич, — сказал полковник. — Жениться! И — срочно.
— Да где же я такую дуру… такую женщину найду, чтобы выйти за меня согласилась? Да еще так быстро? — ахнул Огаркин. — Да нет же, ерунда все это, Павел Петрович. Нереально.
— Ну, не скажите, — улыбнулся тот. — Было бы желание, а уж женщину найти!.. Скажите честно: хотите иметь ПМЖ в Канаде?
— Да кто же от него откажется? Только ничего не получится, — вздохнул бывший учитель. Зато полковник продолжал улыбаться, словно бы знал про Огаркина — все.
— Как вы смотрите на Жаклин? — спросил он. — Красивая женщина, умелая домохозяйка…
— А Васька как же? — вырвалось у Огаркина. — Он же мне шурин! Я, правда, с его сестрой развелся…
— Ну вот. Там с его сестрой развелись, а здесь на его жене и женитесь. Правда, ей тоже придется развестись, но это не на долго. Вот как получите ПМЖ, она снова за Василия Сергеевича пойдет.
— За Василия Семеновича, — поправил шурин.
— Пусть и за Семеновича, какая разница? Лишь бы человек был хороший. А вы, Василий, я знаю, как раз из таких. Лишний раз по коридору не пройдете, — заметил полковник как бы между прочим, и посмотрел на Огаркина. — Ну, и как вам мой план? Хотите жениться на Жаклин? Только честно?
Огаркин хотел, и очень. Шурин не возражал. Осталось только получить согласие Жаклин. На это ушли весь следующий день и половина суммы, полученной Огаркиным от проданной квартиры. Однако прошел целый месяц, прежде чем свежеиспеченный жених смог повести Жаклин под венец. Все это время Огаркин сидел в смежной комнате на тахте и обсуждал с невестой их короткое семейное будущее. Шурин отчаянно ревновал и требовал у Огаркина по двадцать долларов за каждый разговор с Жаклин — в качестве моральной компенсации.
На регистрацию брака полковник пришел в белом пиджаке с алой розой в петличке. Свидетелей было двое — бывший шурин, а теперь еще и брошенный муж (впрочем, за месяц вполне оправившийся от неизбежной потери), и сосед, что справа — бывший московский портной с молдаванским акцентом, по фамилии Аптекарь. В руках портной почему-то держал четки и все время их перебирал.
— В Арабские Эмираты собрался лететь, бизнес развивать, — шепнул полковник Огаркину. — Уже и билет на самолет купил. Между прочим, в эконом-классе, первый ряд, у окна. Видать, раньше других хочет Эмираты увидеть!
Через день после свадьбы Огаркин подал документы на развод и заявил Жаклин, что их любовь была ошибкой. В том смысле, что шесть канадских тысяч долларов за брак, пусть и фиктивный, это большое свинство. Оскорбленная супруга устроила сцену ревности и даже швырнула в Огаркина туфлей с левой ноги.
— Ты, того… Обувью зря не разбрасывайся, — сказал шурин, поднял с пола туфлю и вернул ее Жаклин. — Ты с недельку еще потерпи, а уж потом и разводись. Не дай бог, чиновник с проверкой придет! Хлопот не оберешься.
Минула неделя, другая, а чиновник не появлялся. Огаркин отлеживался за занавеской и строил планы на лучшую жизнь. Однако лучшая не наступала. Шурин ходил мрачный и на рыбалку уже не звал. Зато предложил в целях экономии экономить воду в сливном бачке. Огаркин прикинул свои финансовые возможности и стал приплачивать шурину отдельно за воду.
Как-то незаметно для себя Огаркин сошелся с Аптекарем. По вечерам он сидел у портного в комнате и учился кроить. Лучше всего у Огаркина получались карманы, а вот кокетки и плечики Аптекарь нещадно браковал.
— Кто же так ножницы держит? Нежней, нежней! — говорил Аптекарь, на минутку отрываясь от калькулятора, на котором высчитывал свой процент. — Сразу видно, чем вы на Родине занимались! Что-нибудь по научной части, я угадал?
— Почти, — отвечал Огаркин. Аптекарь брал ножницы, мгновенно выстригал парочку идеально ровных пройм и снова брался за процент. Огаркин смущенно вздыхал и признавался сам себе, что кроить он, скорее всего, никогда не научится.
В Арабские Эмираты Аптекарь улетел в ноябре. Проводили его, как смогли. Шурин попросил написать по приезду, что и как, а главное, почем. Ну, и заодно уж насчет бензина узнать («Сам знаешь, бензин-то у нас в Монреале — кусается!»). Огаркин пожал портному руку, а вот Белугин Аптекаря не только по плечу похлопал, но и отвел его в сторону и долго с ним о чем-то говорил. Слышались слова: «три двойных», «он в курсе» и «смотри, без «хвостов»!» И Огаркин вдруг понял, что Аптекарь из Эмиратов, пожалуй, уже не вернется.
Грустная Жаклин курила одну за одной египетские папиросы с длиннющим мундштуком и задумчиво вертела на пальце подаренное кольцо. Потом решительно швырнула его Огаркину под ноги и кинулась Аптекарю на шею…