Что ж, верно. Усталая Элечка поехала в ОВД. Объясняет просьбу дежурному, у самой уже нервы ни к черту и глазки на мокром месте. Здесь к девушке снизошли. Паспорт проверили, данные переписали, выяснили, что подобного заявления не поступало. Тем не менее, согласились помочь. Спрашивают отчество Нины, полные имена родителей, а она ничего не знает! Велели сидеть в коридоре, пока адреса всех Медведкиных во Владимире выясняют.
А окно коридора прямехонько на гастроном выходит. Эля сразу сообразила: стулья для посетителей с прозрачным намеком поставлены. Ей все-таки помогают, возможно, против инструкции, значит надо отблагодарить. Сбегала в гастроном, купила коньяк и водку, себе парочку пирожков, проглотила наспех с «Тархуном». Успокоилась, думает, все, к завершению дело идет.
И снова не угадала. Единственная подходящая по возрасту Нина Медведкина давно из Владимира выписалась и уехала вместе с матерью. Но отец в квартире остался. Листок с распечатанным адресом Эльвире отдал парень в штатском и как будто бы не заметил пакет, который просительница тактично к нему подвинула.
Серую пятиэтажку Эля нашла не скоро: кварталы без нумерации – наш любимый прикол. В загаженную квартиру на шаг войти не смогла, рвотный рефлекс воспрепятствовал. Таких долгосрочных, насыщенных запахов канализации не встречала даже в Курьяново, куда вся Москва справляет вонючие нечистоты. Медведкин Георгий Иванович согласился пройти на площадку. Эльвира с этим синюшником минут десять на лестнице маялась. Стоит перед ней в грязной майке, дергается, харкает в пролет на первый этаж. Не знает он ничего, где дочь его, где жена. Когда Нинке в сентябре прошлого года рожать приспичило, вместе с матерью укатили и больше не возвращались. Нинкин хахаль в Москву их отвез на шикарном красном «Феррари» – вот и вся информация. Живы супруга с дочерью, где ночуют, чем занимаются, как звали водителя иномарки – отец семейства не в курсе. Не спросил, кто их ищет, зачем? А на бутылку канючил. Элечка не дала.
И, подумав, решила свой адрес Медведкину не оставлять, про внучика не рассказывать. Пользы от деда-алкаша никакой, а вред может быть основательный. Мало ли, что стукнет в голову, потребует пацаненка на правах ближайшего родственника. А отказать невозможно, не бегать же по судам.
Подумав, Элечка выспросила у бабушек во дворе, в которой квартире живет председатель кооператива. Разъяснила ей ситуацию. Какого мнения женщина о Нине и ее матушке, лучше не повторять. За квартиру не платят, за московским счастьем гоняются, а жилье, полученное в советские годы, теряют. Вернутся когда-нибудь вертихвостки, а в комнатах чужие люди обосновались – отец семейства по суду в барак переселен.
Что главное, мама с дочуркой во Владимире трешку кинули, а в Москве жилье не купили, кочуют по съемным углам. Умудренная жизнью женщина не стала блюсти бюрократию, достала учетную карточку и продиктовала адрес, где дамочки прописались. Эльвира ей телефон на всякий случай оставила, с условием: пропитохе Медведкину не давать!
На обратном пути, иной раз попадая в дорожные пробки, обзвонила старых подруг: вдруг кто про Нину знает? Получила странные сведения. Не далее, как вчера, Нина вдруг «появилась в эфире» после целого года молчания, и везде просила приюта. Но кому нужна бедолага, удрученная малым ребенком, на жилплощади, где наймодатели регулярно «гостей» пересчитывают и за каждого требуют тысячи? Послали к Кислицкой в Муркино, полагают, туда и поехала. Других известий от Нины почему-то не поступало. Где снимает квадратные метры или где работает мать, не обмолвилась никому. Стоило совершать пробежку в соседнюю область, чтоб упереться лбом в собственные ворота…
Возвращалась Эля в столицу, и думала, что по прописке Медведкиных не найти. Только в книгах Дарьи Донцовой квартиранты предупредительно оставляют свой новый адрес неугомонным сыщицам. А на деле… У бабок с недвижимостью узкая специализация. Одни за энную сумму позволяют поставить в паспорте отметку, что ты отныне причислен к компании избранных голубых московских кровей. Другие квартирантов пускают. И если Эле любезно не подскажут по месту прописки, где мать с дочерью обитаются – значит, все.