– Не волнуйся, – стараясь сдерживать злость, повторила я, – Джамие сможет меня защитить. В нём я уверена.
*Вальки́рия ( др.-исланд. valkyrja — «выбирающая убитых») – в скандинавской мифологии — дочь славного воина, или конунга, которая реет на крылатом коне над полем битвы и решает, кому из воинов, павших в бою, попасть в небесный чертог — Вальхаллу.
**Ми́дгард ( др.-сканд. Miðgarðr — букв. «среднее огороженное пространство» — «срединная земля») – в германо-скандинавской мифологии — мир, населённый людьми.
Глава 9.
Я быстрым шагом вышла из пещеры, ни разу не оглянувшись. Пошла той же дорогой, которой мы сюда пришли, назад к Гьёль, наплевав на осторожность.
– Тира! – закричал друг, пытаясь поймать меня за руку. – Тира, остановись! Глупо уходить далеко от укрытия.
Джамие жужжал над ухом как надоедливая муха и выводил меня из себя этим еще больше. Я позвала его с собой в надежде, что Оскар хоть немного приревнует, поймет каково это, когда тебя задевают подобного рода вещи, а теперь сама была не рада такому решению.
– Куда ты бежишь? – не унимался он. – Постой!
– Я просто хочу прогуляться до реки. Чувствую, если не сделаю этого, кого-нибудь точно прибью!
От укрытия берсерка до водоема было рукой подать, но колючий стланик и надоедливый репейник, постоянно цепляющийся за штанину, с трудом давали пробраться. Время близилось к закату, до захода солнца оставался час или чуть меньше, но какая разница, если его почти не видно за завесой густых и хмурых туч царства мертвых? Мне нужно было выплеснуть эмоции, и поэтому я решила сбежать. Ненадолго.
– Всегда говоришь нам, что безрассудство может вылиться в нечто жуткое, а сама...
– Я ведь с тобой, – отмахнулась, поморщившись, – поэтому ни капли не боюсь. Вместе мы справимся с любой проблемой.
Джамие немного помолчал, что-то обдумывая, а потом, горько усмехнувшись, добавил:
– Я не о проблемах говорю, а об опасностях, таящихся в царстве Хель на каждом углу... Но на самом деле, если цепляться к словам, то ты тоже обо мне совершенно ничего не знаешь. Кто я? Откуда? Что делал до знакомства с тобой? Но доверяешь, будто вечность дружим. Ты обвиняешь Еркера в том, в чем грешна сама.
– Грешна? – удивилась я. – Постой, ты что это, защищаешь его?
– Нет, вы оба неосмотрительны. Хотя валькирии априори не могут быть плохими, они создания самих богов, как и берсерки. А вот баггейны и даже гианы опасны, – парень умолк на секунду, будто собственное происхождение ему было до боли противно, а потом добавил: – что уж говорить о гибридах вроде меня...
– Ты через многое прошел вместе с нами, – быстро ответила я, чтобы дать понять, мне неважно его происхождение, главное, каков он сам. – Я знаю, что могу тебе доверять.
– Так же Еркер доверяет этой Асте, – хмыкнул он.
Я поморщилась от горькой правды. Джамие всегда высказывался по существу, всегда был прав и справедлив, но сейчас меня раздражали эти черты характера парня. Хоть он и вступился за меня в перепалке с валькирией, на самом деле считал эгоисткой. Может, так и было, но я не желала этого признавать.
– Валькирии априори не могут быть плохими, говоришь? – ухмыльнулась я. – Как боги априори не заводят детей от людей? Или берсерки априори не попадают в Хельхейм после смерти? Чушь собачья!
– Никакая не чушь! – почему-то разозлился тот, и я нутром почувствовала, как из-за моих слов он буквально взбесился. – А всё выбивающееся из этого списка априори НЕ нормально, как и то, что ты втрескалась в своего же защитника! У этой Асты хотя бы вкусы направлены куда надо – валькирии и берсерки испокон веков были вместе!
Услышав это, я вспыхнула, словно спичка. Повернулась к Джамие и влепила ему пощечину, вложив в это действие всю скопившуюся злобу. Парень уставился на меня, широко раскрытыми глазами, прижал ладонь к щеке и смотрел, будто видел такое существо как я впервые. А я не почувствовала ни стыда, ни жалости. Он сам меня довел. Он заслужил!
– Только что ты сам сказал – одно мое существование НЕ нормально! – сквозь зубы процедила я и добавила надменно: – Вот и не ходи за мной сейчас, гибрид, который втрескался в полубога.