Альма с трудом выдохнула, когда богиня отошла от неё к Исабель, в глазах той стояли слёзы, но она держалась. Я думала, придётся самим искать истину, но Хель читала нас как открытые книги.
– Хм, а вот ты другой экземпляр. Такая надменная и любопытная. Человек, одним словом... Люди всегда поражают больше богов. – Хель презрительно покосилась на Исабель, ни разу даже не притронувшись к ней, прошла мимо, но дополнила речь: – Тебе просто не хотелось упускать шанс, чтобы проникнуть в загробный мир. Действительно... кто из смертных может этим похвастать, верно? А за тобой притащился этот кумо. Немного трусоват, но в целом, даже он оказался здесь из-за любви. Сначала таскался за вами, лелея чувство вины, потом прикипел... как мило.
Алекс ещё больше прижал к себе Исабель, которую бил озноб и не отпускали слёзы. А богиню веселило такое поведение, будто она питалась нашей злостью и болью. Хель тем временем поравнялась с Оскаром Бергманом.
– А ты, мой милый мертвец, должен был погибнуть именно так, как это произошло. Жертвенно, отважно. Ты души не чаешь в своем конунге хоть и пытаешься иногда это скрывать. Одержимость ею – твоя слабость.
– Я не считаю это слабостью. Призвание берсерков, их смысл – защита конунгов. Даже ценой собственной жизни.
– Верно, – улыбнулась Хель. – Это и делает тебя прекрасным берсерком. Жаль только ты ей не объяснил, что не подобает тащиться в загробный мир.
Оскар с болью взглянул на меня. Я ответила решительностью и не желанием сдаваться и поворачивать назад. Это было даже не в моём характере. Очередь дошла до Асты, валькирия стушевалась.
– Тебе есть что скрывать, божественное создание, не так ли? – ухмыльнулась Хель. – Ошибки... все их допускают. Не стоит так стыдиться этого, – богиня захохотала, эхо прокатилось по тронному залу и содрогнуло пламя кровавых свечей. Рука владычицы коснулась груди девушки. – Все ведь знают истинное предназначение валькирий?
– По преданиям, они сопровождают павших воинов в Вальхаллу, – ответил Алекс.
– Верно, так и есть. Но первый павший воин этой валькирии попал в Хельхейм! Забавно, не так ли? Это и сподвигло тебя последовать за ним. Как героически м-м-м... глупо. Одним больше, одним меньше, какая разница? Но ты не могла простить себе ошибку.
– В этом нет моей вины! – крикнула Аста. Она взглянула на Оскара и заговорила тише, умоляюще. – Я не знаю, как такое могло произойти, берсерк! Бравые воины никогда не попадали сюда... Ты пожертвовал своей жизнью ради конунга и не мог попасть в Хельхейм! Не должен был... прости...
– Что и требовалось доказать, – хмыкнула я после минуты молчания.
– Это ничего, – прервал меня Оскар. – В моей жизни всё идет наперекосяк. Спасибо, что не оставила.
– Ушам своим не верю! – возмутилась я. – Простишь каждого, кто тебе соврёт?!
– Если это уже не важно, да, прощу!
Хель снова захохотала. По всему телу побежали мурашки, заставляя поежиться. Богиня играла с нами. Сначала показалось, что меня она оставила напоследок, как вишенку на торте, ведь я скрывала нечто похуже ошибки Асты. Но, подмигнув мне, прошла мимо.
– Уверен, что сможешь простить всё, если уже много воды утекло?
– Уверен! Не вижу смысла грызть друг другу глотки за прошлое. Что случилось, того не исправить. Можно только сделать правильные выводы и позаботиться о будущем.
– Ну, а ты... – словно лебедь, она подплыла к Джамие сзади и обняла за плечи. – Тоже считаешь, что всё можно простить?
– Нет, – прикрывая глаза, истерично замотал головой тот. – НЕТ!
– Хм... как интересно. Почему ты не пускаешь меня в своё сердце?
Будто по команде, мы посмотрели на парня. Джамие отвёл от меня растерянный взгляд и почему-то виновато уставился на Оскара Бергмана. Будто он давно должен был что-то рассказать ему и... извиниться?
– Так, так, так... – промурлыкала богиня. – Тайна прошлого, вина за деяния родителей, неразделенные чувства... Ох! Мне всё больше и больше нравится эта игра! – Хель прижалась щекой к щеке Джамие, отчего тот зажмурился. – Поведай же нам истину, малыш. Да... вот так, я, наконец-то, всё вижу.
Джамие сжался ещё сильнее. Его сконфузило так, будто внутри парня бегало много насекомых, выгрызающих ему внутренние органы. Он схватился за сердце и медленно осел на землю. Только тогда Хель отпустила его, но продолжала стоять рядом и смотреть на бедолагу сверху вниз. Альма и Орскар дёрнулись в его сторону, но владычица царства мёртвых преградила им путь одним движением руки.