– Ночевать в Железном лесу опасно, Арит. Тем более в чащобе.
– Не опаснее чем злить меня, Оскар! Будь благоразумнее и не испытывай моё терпение. То, что мы поговорили по душам пару раз, не значит, что мы друзья. Мы останемся здесь, переночуем, завтра нас ждёт непростой день... Неплохо было бы перекусить. И ещё, я бы выпила. – Я взглянула на прислужника: – Исполняй, Нуар.
– Да... конечно.
Нуар поклонился и исчез в облаке тумана. Я села на камень у кромки леса и задумалась. Ночевать в Ярнвиде действительно было опасно, но у меня появился план...
Час спустя мы сидели у костра, ели зажаренного зверька и только богам было известно его происхождение, пили медовуху и молчали. Расслабиться не получалось. Не только из-за сухого и отдающего землей мяса и странного на вкус пойла, но и из-за хмурых спутников. И если на Нуара по большей части мне было наплевать, то молчание Оскара раздражало.
– Боги Асгарда, ну и кислятина! – поморщилась, смотря в кружку с медовухой. – Где ты раздобыл эту мерзость, Нуар?
– У ётунов, конечно. Они делают медовуху из болотной воды.
Я закашлялась, выплёвывая алкоголь и ругаясь на прислужника благим матом. «Каким олухом нужно быть, чтобы подсунуть мне подобное пойло?! А ведь я осушила уже пол кружки!».
– Вот же скользкий гад! Не мог что ли сгонять в Асгард за провизией и питьём? Крысиное мясо я ещё могу вытерпеть, но это...
– П-прости, дочь Лодура... Я не хотел тебя оскорбить.
– Ты явно хотел меня отравить, а не оскорбить! Это точно!
– Да угомонись ты, – сказал Оскар довольно и ехидно. – Вполне себе нормальное питьё. Слегка перебродило, но сойдёт.
Берсерк вдруг захихикал, снова отпивая медовухи, и его угрюмое настроение куда-то улетучилось. Оскар допивал уже вторую кружку и, видимо, не собирался останавливаться. «Да уж, тоже мне защитник!».
– Да тебя развезло, берсерк. Вон какая довольная мина. Ты должен меня охранять, а не напиваться!
– Ну ты же сама хотела выпить, – икнув, парировал тот.
– Вот же, – фыркнула я. – Ну, а ты тогда почему не пьёшь, Нуар? Вперёд! Закатим вечеринку.
– И то правда. Кто может похвастать тем, что напоил божьего прислужника?
Оскар снова захихикал. Я поджала губы от негодования. Хотелось наговорить кучу колкостей, задеть берсерка, но совесть не позволила. За то время, что он торчал в Хельхейме, вряд ли у него получалось хоть раз вот так посидеть и отдохнуть. В конечном счёте решила, что будет действительно забавно, если Нуар напьётся.
– Но я не уверен...
– Что, медовуха, которой ты нас травишь, недостойна тебя? Давай, прислужник, позволь себе расслабиться. Я не возражаю.
Какое-то время Наур раздумывал, не решаясь вкусить болотной воды. В итоге Оскар, не дождавшись согласия, всучил ему свою кружку и наполнил её до краёв. Прислужник принюхался, нервно облизнул губы и в следующее мгновение осушил кружку одним махом.
– Как горько и кисло, – поморщился он, откашливаясь.
Мы с Оскаром засмеялись в унисон и наши взгляды встретились. Но как только берсерк посмотрел на меня, тут же отвёл глаза.
– Ты как дитя малое, ничего толком в жизни не видел... А живёшь-то уже сколько? Тысячи лет?
– Ранее никто из богов не приглашал меня разделять угощение или пировать, – пожал плечами Нуар, отвечая Оскару. Он взглянул на меня осторожно и добавил: – За десятки тысяч лет только ты, дочь Лодура, и Тира предложили присоединиться. Спасибо за это.
– Пей, прислужник, угощайся мясом пока есть возможность, – ответила, почему-то смутившись от благодарности Нуара. – Я не всегда такая добрая.
Оскар неопределённо хмыкнул, взял другую кружку, плеснул туда медовухи и отпил. Потом задумался, смотря на пламя костра и поглаживая пальцами ручку у кружки. Нуар уже не отставал, он налегал на медовуху, будто пил вовсе не мерзкую кислятину, а мёд козы в Вальхале. Я тоже сделала очередной глоток, чтобы вновь убедиться насколько эта болотная вода ужасна на вкус. Но решила не зацикливаться на этом, ведь я, так же как и Нуар, впервые пировала. К тому же делала это не одна, а в компании.
***
Хитрый и несносный, обиженный и злой,
Хвастун и негодяй – главный наш герой.
А он и не герой совсем, всего лишь трус и хам,
Строит козни людям, гадит тут и там!
Не стоит наших песен, сказок и стихов,
Но эта прибаутка научит дураков
Не верить гордым асам, ётунам вовек,
Для них всё наше племя – всего лишь человек!
А самый хитрый божик хуже всей той свиты,
Его лживые речи очень ядовиты.
Лодур, Лодур – вот он наш герой!
Лодур, Лодур, таких богов долой!
Оскар затягивал эту песню снова и снова, приобняв Нуара и раскачиваясь из стороны в сторону в такт мелодии. Прислужник хоть и достаточно много выпил болотной медовухи сидел сконфуженно. А я просто наблюдала.