– Разверзнуть топи? Чтобы при встречи с ётунами нам в самом деле пришлось не сладко?
– Будто будет по-другому, – фыркнул тот.
– Подними марево, Нуар. Нам следует быть осторожными.
Нуар подчинился, опуская туманную завесу и ограждая от опасности. Но звуки замогильных мелодий всё же долетали до наших ушей ото всюду. Тягучие переливы расстроенных струнных инструментов, завывание флейты и стоны различных дудочек и рожков. От этой какофонии мириады мурашек бегали по спине, словно взбесившееся стадо диких коров.
Что-то чавкнуло снизу, напугав. Я отскочила в сторону, сбив Оскара с ног. Вздрогнула, когда он вскрикнул от боли. Пытаясь разобраться как именно покалечила берсерка, подсела к нему, осматривая.
– Что случилось?
– Меня кто-то цапнул! Эта пакость быстрая.
Быстрым движением я задрала штанину Оскара и осмотрела рану. Следы от клыков оказались достаточно крупными и глубокими, что удивило ведь я никого не заметила. Кожа вокруг вмиг набухла и покраснела.
– Наур, ты сказал нёкки не нападают на мертвецов.
– Но я не так выражался, дочь Лодура...
– Не цепляйся к словам! Почему эта тварь пробралась через завесу?
– Видимо, родня не так-то и рада тебя видеть, – поглаживая раненую ногу, бросил Оскар.
– Ётуны используют их как сторожевых псов? А что... не дурно.
– Рад, что оценила догадку, но мне от этого не легче.
– Идти можешь?
– Странно... – буркнул Оскар. – Я ногу не чувствую.
Парень попытался встать, но тут же осел обратно.
– Яд нёкки. С ним несдобровать ни живому, ни мёртвому. Такая рана сама по себе не затянется, дочь Лодура. И я здесь бессилен.
Нуар смотрел на Оскара с сочувствием и виной. Я нахмурила брови.
– Так говоришь, словно прощаешься с ним. Что происходит?
– Если мертвец нарывается на нёкки, они затягивают его в пучину небытия. Мучительно медленно, безусловно и безвозвратно.
– Постой, – нервно усмехнулся Оскар, – хочешь сказать, мне крышка?! То есть крышка не как сейчас, а совсем? Бесследно?
Нуар нахмурился, с трудом подбирая слова, затем сказал:
– Есть способ исцелить тебя. Но для этого нужна Тира...
– Ясно, – усмехнулась я, складывая руки на груди и испепеляя прислужника взглядом. – Ты что решил будто я поведусь на эту уловку? Я не идиотка, Нуар!
– Конечно, нет, – чуть поклонился тот. – Я вовсе не пытался запутать, лишь поведал свои мысли. – Нуар заглянул мне в глаза. – Единственный способ вылечить укус нёкки, дар исцеления, как у Тиры, либо вода из живого источника в Асгарде. Как бы я не желал, не смогу добыть воду, так что...
– Здесь нет Тиры, Нуар! Только я!
Гнев растекался по венам, словно раскалённый металл. Взгляд Нуара прямой и искренний заставлял злиться ещё больше. Прислужник кивнул и обратился к Оскару:
– Мне жаль.
Эти слова прозвучали как приговор, но я видела в глазах Оскара, что он не мог поверить в окончательную смерть. Я была того же мнения.
– Следи за периметром, – бросила я Нуару, ближе подсаживаясь к берсерку. Исподлобья взглянув на Оскара, я процедила: – Я не позволю Тире вернуться, как и случиться твоему несуществованию.
Я поджала губы от злости и попыталась сконцентрироваться на даре Тиры, чтобы исцелить Оскара. Казалось бы, после возвращения к жизни Альвиса созидание должно было даваться мне легко, но не тут то было. Видимо, я блестяще справлялась лишь с разрушениями...
– Не выходит? – тихо спросил Оскар, сбивая меня с настроя.
– Если не будешь болтать, все получится.
– Если же не выйдет, пусть она не винит себя.
Наши с Оскаром взгляды снова встретились. Он вымученно улыбнулся, поднёс руку к моему лицу (скорее, к лицу Тиры) и провёл холодными пальцами по скуле, затем подбородку. Видимо, разум берсерка затуманился от укуса нёкки. Оскар придвинулся ближе, прикасаясь лбом к моему лбу.
– Я так устал, Тира. Теперь проблема с драуграми кажется цветочками... Но как я могу сдаться? Я ведь твой берсерк.
Дыхание парня обдало теплом губы, родило тысячи мурашек на шее и пояснице. Я ощутила прилив волнения и новую порцию страха. Зря я выбрала именно этого берсерка.
Прийдя в себя, я оттолкнула Оскара и до боли сжала зубы.
– Ничего с тобой не случится! Я это исправлю.
Я снова попыталась сосредоточиться, скопить в себе все крупицы дара Тиры. В следующую минуту почувствовала тепло в ладонях, но и сильную слабость. Эта сила не подпитывала меня, а наоборот словно иссушала. Но желая исцелить Оскара, я не послушала чутьё и прикрыла глаза, чтобы сделать задуманное.
Лоб покрылся испариной, над верхней губой тоже появились бисерины пота. Я распахнула глаза, желая убедиться, что все выходит. Четыре багровые отметины от укуса сначала подёрнулись тонкой корочкой запёкшейся крови, затем медленно начали белеть, а после и вовсе пропали. Понадобилось чуть больше времени на то, чтобы рана затянулась, чем я планировала. И чуть больше сил.