– Да, прекратите вы! – крикнул Оскар, но тоже усмехнулся. – Лучше попроси его принести мне что-то сносное из одежды. Задница уже отмёрзла.
– Да будет так, Мохнатый.
Я подмигнула Нуару и он, скрывшись в туманном облаке, исчез. А я крепко задумалась. Сидя здесь, зарёванная и смеющаяся, я казалась себе счастливее, чем когда бы то ни было. Это выбивало меня из колеи, но дарило ощущение уюта. В конце концов, я поймала себя на мысли, что страшусь освобождения отца и начала Рагнарока.
Но я не могла отступить. Это значило бы, что Бернард умер зря. Это стало бы предательством для отца. А я не могла его подвести. Только не его.
Ради отца я готова была совершить что угодно. Будь то убийство или уничтожение миров...
Глава 22.
Встреча с ётунами не увенчалась успехом. Вместо того, чтобы узнать, где скрыта темница отца, нас чуть не убили. Это подорвало мой боевой дух. Разговор с Тирой тоже не вселял уверенности, я перекручивала его в голове снова и снова. Я знала сестру. После поглощения, я ютилась на задворках нашего сознания и впитывала её эмоции. Я была ею. И то, как прошёл наш разговор, не укладывалось в голове. Тира знала что-то, что для меня оставалось загадкой...
«Тира бы сражалась за Мидгард» – так сказал Оскар. И я была бы полностью согласна с его мнением, если бы не наша встреча с сестрой. Она НЕ сражалась. Ни за Мидгард, ни за друзей. Не сдалась, а ждала чего-то. Вот только чего?
За паучка и банши она могла, наверное, не беспокоиться – сильные из рода не людей, могут выжить в Хельхейме. А вот на счёт гибрида и фарфоровой куклы я бы не была так уверена. Гипноз первого бесполезен в царстве мёртвых, а вторая и вовсе не обладала никакими силами. Всего лишь человек. Как в песне Оскара, которую он пел в нашу прошлую попойку.
– Тогда почему? Что ты задумала, сестрица?..
– Чего?
Оскар удивлённо уставился на меня. С чащи железного леса мы перебрались ближе к топям. Достаточно далеко, чтобы не нарваться на родню и нёкки, и достаточно далеко от Ярнвида. Пахло обожжённой травой и горелой почвой. Торф до сих пор медленно тлел.
Пока шли, Оскар надеялся наткнуться на друзей. Его блуждающий по округе взгляд делал мне больно. Вот только теперь я не могла понять, с чем связана эта боль... С сожалением, из-за того, что я бросила дорогих ему людей. Или с тем, что тревоги берсерка стали моими.
– Ничего. Просто думаю.
Я потеряла целый день за раздумьями и вечер, до ночи так ни к чему и не пришла. Где заточён отец знают немногие, но вряд ли кто-то стал бы откровенничать со мной по доброй воле. Ниточка, ведущая к его темнице, оборвалась на разговоре с ётунами. Я не представляла, что делать дальше.
– Нуар, почему ты не знаешь, где заточён отец? Ты почти всемогущ.
– По той же причине, по которой не могу освободить своего создателя, дочь Лодура. Божьи законы. Нерушимые правила. – Нуар повернулся ко мне лицом, от него пахнуло сиренью. Такой простой и приятный запах, чуждый мёртвым землям. – Я не всемогущ. И даже не почти всемогущ. Это всего лишь заблуждение.
– Ты поэтому такая замороченная? – поинтересовался Оскар. – Не знаешь, куда дальше идти? У кого спросить?
– Не знаю! – огрызнулась я. – Есть идеи?!
– Да. Например, спасти ребят! Мы поможем в поисках. – Он быстро добавил: – За твою доброту и милосердие.
Я усмехнулась. Устало и обречённо. Хотелось даже согласиться на эту авантюру. Я и отряд Тиры дружно отправляемся на поиски темницы отца. Чем не прекрасная фантазия? Они сражаются за меня, я – за них. Друзья...
– Друзья... – пробормотала я, попробовав слово на вкус. – Это же бред, Мохнатый. Ну, кто после всего, что я сделала...
Я не договорила. Мелькнувший в дали светлячок оборвал меня на половине фразы. Я утробно ахнула, не поверив своим глазам.
– Что?.. – растерялся Оскар, он проследил за моим взглядом и обернулся. – Что такое?
В зарослях иссохшего кустарника, прямо у основания болотистой чавкающей поверхности снова мелькнуло. Маленькая вспышка, еле заметная. Но затем она вновь показалась. Сгусток энергии, яркой и плотной. Он поднялся над сырыми сорняками, затем упорхнул дальше, вглубь топи.
– Блуждающие огоньки*, – прошептала я одними губами и пошла следом.
Огонь манил своим спокойным сиянием. Он мерно качался в воздухе, то на мгновение зависая, то плавно скользя. Хотелось следовать за ним куда угодно. Его магия притупляла разум, расслабляла, опустошала отягощенную заботами голову.
– Проделки Хель, – зашипел Оскар, хватая меня за руку и притягивая ближе к себе. – Что это, Нуар? Никак нёкки разыгрались?