– Оскар! – снова позвала я. – Хватай лестницу!
На этот раз защитник меня послушал, сделал усилие, раскидывая драугров запрыгивающих на него, ухватился за лестницу и полез вверх. Мне показалось, от веса берсерка вертолёт дрогнул, но «птица» как ни в чём не бывало, только набирала обороты.
Жизненная энергия покидала Оскара, я видела это по его усилиям, по всем движениям, по глазам. Я боялась, что он потеряет сознание, но вместо этого берсерк стал карабкаться вверх.
Исабель усердно стреляла по драуграм из арбалета, Джамие поддерживал подругу, чтобы она не вывалилась. Альма, посмотрев на них, тоже перехватила меня, вцепившись в толстовку Оскара.
– Верни человеческий облик! – крикнул Алекс. От гула двигателя было плохо слышно, но я смогла разобрать слова. – Так я смогу тебя поднять!
Мой защитник стал медленно «сдуваться», Александер спустился ещё на одну ступеньку и ухватил берсерка за руку. Самый популярный парень в школе сейчас висел на верёвочной лестнице и пытался спасти Оскара Бергмана. Сказали бы мне об этом примерно месяц назад – не поверила!
Оскар, уже полностью перевоплотившись в человека, зацепился за перекладину ободранными до мышц и жил руками. Алекс взглянул на меня, жестом показал, что всё отлично и лучезарно улыбнулся в своей игривой манере. В этот момент за спиной красноволосого парня появилось изуродованное смертью лицо драугра. Видимо, мертвец зацепился за Оскара, когда тот ещё был в воплощении берсерка. Парень был настолько измотан и слаб, что не заметил повисший сзади труп.
В моём сознании всё застыло. Крик, вырвавшийся из глотки, разбился о гул вертолёта. Я протянула руку к парням, не переставая кричать. Александер нахмурил брови и повернул голову в сторону мертвеца. Рука, покрытая трупными пятнами, скользнула над красной макушкой и перехватила Алекса за шиворот кофты. Драугр скорчил гримасу злости на лице и швырнул самого популярного парня в нашей школе в пустоту.
– Але-екс! – кто-то завизжал за моей спиной.
Александер полетел вниз, хаотично размахивая руками и ногами. На лице парня застыло выражение обречённости и страха.
Буквально мгновение спустя тело нашего друга утонуло в армии мертвецов. Я не видела ни его белоснежной куртки, ни его сияющих глаз, ни его ослепительной улыбки. Александера Улссона больше не было.
[1] Ёрмунганд, Хель, Фенрир – дети Локи от великанши Ангрбоды.
[2] Асы – в германо-скандинавской мифологии основная группа богов. Верховным богом и вождём асов является Один.
[3] Рагнарёк или Рагнаро́к – в германо-скандинавской мифологии гибель богов (судьба богов) и всего мира, следующая за последней битвой между богами и хтоническими чудовищами.
[4] Ётуны или йόтуны – в германо-скандинавской мифологии великаны семейства Гримтурсенов, правнуки Имира.
Глава 15.
– Оскар, – осторожно, прикоснувшись к кровавому плечу парня, спросила я, – ты как?
Мы сидели в особняке Хольм вот уже четвёртый час и зализывали раны, было далеко за полночь. Пилот вызвал родителей Исабель, рассказав кучу «нелепостей» и «небылиц» про армию зомби и гигантского гризли. Будучи персонами сверхзанятыми предки Исы решили «не наводить паники». Они дистанционно позаботились о здоровье своего сотрудника, отправив его в длительный отпуск, а нашей компании всё-таки приставили охрану до утра следующего дня. Сначала мы кричали, что нам срочно нужно вернуться, помочь другу, спасти его, но никто нас не слушал. В итоге Оскар, истерично прокричав, что спасать некого, что утром сам поедет искать тело Александера, нас утихомирил. Мы замолкли.
– О, – хмыкнул парень, – в порядке! Полном!
Снова воцарилась звенящая тишина. У меня и подруг от слёз покраснели глаза, от частых всхлипов перехватывало дыхание, а сердце ныло и хотело увидеть лучезарную улыбку нашего мёртвого друга. Было больно. И боль эта была ужасна... Я никогда прежде не испытывала такую пустоту и бессилие.
Оскар неподвижно сидел в кожаном кресле, уставившись в одну точку, раны по всему телу, нанесённые драуграми, не торопились заживать. Мне было жаль его, я страдала вместе с ним... Парень отказался превращаться в берсерка, чтобы царапины и укусы быстрее зажили, отказался от обезболивающего и от того, чтобы мы обработали раны. Он сидел с пустым взглядом, на глазах исхудавший и посеревший и хотел одного – чтобы его никто не трогал. Я время от времени совершала попытки расшевелить парня, но из этого ничего не выходило.