– Мне больно видеть тебя таким, – еле слышно проговорила я. – Почему ты не показываешь своих эмоций? Тебе нужно освободиться от...
– От чего?! – вскочив на ноги, прокричал берсерк. – Не от чего освобождаться, ясно? Алекс погиб из-за меня! Я не увидел, не почувствовал тварь, висящую за спиной! Я виноват! Я! Как можно освободиться от такой вины?
Я еле сдержалась, чтобы не зарыдать в голос. Из глаз сами по себе полились ручьями жгучие слёзы, которые итак не останавливались ни на секунду. Оскар с усилием выдохнул, перехватил крашеные волосы двумя руками и, закричав или, если быть точнее, зарычав, грохнулся обратно в кресло.
– Просто не лезь ко мне, Оберг!
– Тира, – стиснув зубы, процедила я.
– Что? – удивлённо взглянув на меня, переспросил парень.
– Моё имя – Тира! – сжав кулаки и закрыв глаза, выкрикнула я. – Не одному тебе сейчас плохо! Мне тоже больно! Вся эта чертовщина творится из-за меня, значит, и вина на мне!
Остальные тихо наблюдали за нашей перепалкой, Иса и Альма ни разу не сцепились друг с другом, а Джамие и вовсе не проронил ни слова от самой Бирки.
Оскар хотел что-то сказать, но я не дала вставить ему и слова:
– Знаешь, о чём я сейчас думаю?! Лучше бы я свалилась! Иначе всё зря! Вы все в опасности и один уже погиб! ИЗ-ЗА МЕНЯ!
В уголках глаз моего защитника стали собираться слёзы, он начал быстро моргать, чтобы не выпустить их.
– Это не твоя вина, – наконец проговорил парень. – Ты ведь не выбирала, кем тебе родиться. А я – защитник... Плохой защитник.
– Оскар...
– Он ведь не собирался умирать! Он был... Он всегда улыбался! А потом... Я не забуду его лицо в момент падения... Это я его убил.
– Никого ты не убивал! – упрямо вставила я. – Это не ты причина всех несчастий! И не ты выбрал, кого тебе защищать.
Снова повисла напряжённая пауза. Я понимала, что слова о том, что никто из нас не виноват были только утешающими словами. Я чувствовала, что каждый из нас был уверен в своей виновности.
– Как мы расскажем о случившемся родителям Алекса? – прервала тишину Альма.
Подруга выглядела жутко, впрочем, как и мы все, волосы растрепались, нос покраснел и опух, говорила она невнятно, постоянно шмыгала и монотонно покачивалась взад-вперёд.
– Я не хочу видеть боль на их лицах, – еле слышно прошептала она, – чувствовать, как им плохо...
Никто не ответил на её вопрос, да и не нужно было. Никто не знал на него ответа. Ну, или знали, но не решались отвечать. Никто не хотел верить в эту трагедию.
Я представила, как в школе, да и во всём городе начался траур. Город небольшой, известие о смерти школьника расползётся быстро. К тому же, если подумать, что стало с телом Александера после смерти? Наверняка драугры не пощадили труп, если вообще хоть что-то оставили...
Меня пробрала дрожь. Я хотела быть на месте Алекса и одновременно не желала для себя такой участи. Жуткие картины, всплывающие в сознании, о том, как живые мертвецы раздирают тело нашего друга, доводили меня до состояния анабиоза. Я чувствовала, как выпадаю из реальности... Мы все сейчас летели в бездну. И казалось, нас уже никто и ничто не сможет спасти!
– Хочу подышать, – вставая с кресла, заявил мой защитник, – я ненадолго.
Я смотрела в спину парня, которого раньше считала бесчувственным извергом, и видела, как он сгорбился под тяжестью вины. Захотелось прижать его к себе, чтобы поделиться хоть капелькой своей любви к нему... Да, это чувство уже давно разгорелось во мне, и оно было ярче того, что я когда-либо испытывала к Алексу. Мне было мало любования лицом и внешностью Оскара, я хотела всегда быть рядом, поддерживать и утешать его, быть опорой.
Я хотела встать и пойти за другом, но Альма опередила меня:
– Еркер! – позвала рокерша, вскакивая с места. – Нельзя отпускать его одного, я пойду...
– Я сама! – твёрдым голосом оборвала я подругу. – Спасибо, Альма, но с Оскаром я справлюсь сама.
Альма непонимающе взглянула на меня, но мне было всё равно. Наплевать на то, что она подумает, наплевать, на её желания. Оскару она не интересна, я помню! Возможно, ему и я не интересна – плевать! Сейчас, кроме меня, его никто не сможет понять.
***
Холодный воздух приятно проник в лёгкие, когда я глубоко вздохнула. Оскар стоял на террасе заднего двора особняка Хольм и опирался локтями на перила. Увидев меня или, скорее, услышав, парень хмыкнул: