– Домашний арест?
– Естественно!
Мама прищурила глаза и взглянула на свою непутёвую дочь. Похоже, меня ждал допрос... А я даже не придумала что соврать!
– Почему Центральная библиотека, Тира? – скрестив руки, начала она. – Почему не какой-нибудь гараж или дом чьих-то знакомых?
Я удивлённо уставилась на родительницу, на что та взмахнула руками, потом упёрла их в бок и непринуждённо ответила:
– Мы тоже в молодости любили пошалить, но делали это более продуманно. Скажи спасибо отцу Исабель, что решил эту проблему... И впредь пообещай, что вы прекратите развлекаться подобным способом.
Развлечение? Шалость? Вот что это было в глазах наших родителей! От этой новости я заметно повеселела.
– Обещаю, мам! – вскакивая с места и обнимая самого дорогого в мире человека, прошептала я. – Ты у меня самая лучшая! Люблю тебя!
– Ох, я тоже люблю тебя, детка, – вдруг всхлипнула она и, немного помолчав, добавила: – Давай завтракать.
Мы уселись друг напротив друга, какое-то время просто молчали, уплетая оладьи (они, кстати, оказались очень даже ничего). Первая заговорила мама:
– Родная, может, отправимся по магазинам на следующей неделе? Всё-таки у тебя день рождения, нужно будет выглядеть подобающе семнадцатилетней девушке. Купим платье. Может, два.
– Ты знала, что не умеешь наказывать? – довольно ухмыльнулась я.
– Наказание будет, не сомневайся. Просто, я тут разбирала вещи... В общем, я постирала твою кофту, и подумала, что пришло время научить дочь одеваться более элегантно. – Мама добавила себе ещё салата и продолжила: – Разве можно девушке ходить в подобных обносках? Эта зелёная тряпка больше похожа на нечто, пережившее атомную войну, чем на одежду!
Я не удержалась и рассмеялась в голос. Слышал бы сейчас Оскар, как мама поласкает его любимую толстовку! Да, мыслей о том, что кофта может принадлежать парню, у неё точно не возникло...
***
Я снова гипнотизировала телефон. Прошло уже около часа после того, как я поднялась в свою комнату, но дело с примирением так и не сдвинулось с места. Я постоянно на что-то отвлекалась, а когда подходила к телефону в попытке совершить звонок, долго стояла над ним и сверлила взглядом.
– Так, Тира, – нервно закусывая губу, начала я, – просто возьми и позвони. Это ведь так просто! Нужно только нажать на вызов...
Я не понимала, что пугает меня больше всего, вероятность того, что Оскар не возьмёт трубку или вина, которую я испытываю перед парнем. Все ссорятся, это нормально. Главное – это суметь признать свою ошибку и попробовать исправить ситуацию.
Я тяжело вздохнула и, в сотый раз взяв телефон в руки, набрала своего защитника. Оскар ответил быстро:
– Что-то случилось? Ты в порядке?
– Эмм... – протянула я, не ожидая подобного начала, я готовила себя и к простому «да», и к обидному «что тебе надо?». – Привет, Оскар. Всё хорошо, я в норме.
Я почувствовала, как мои ладони вспотели, а левый глаз начал нервно подрагивать. Попытавшись взять себя в руки, я продолжила:
– Ну, а как ты?
– Я? – удивился собеседник на том конце провода. – А что со мной будет?
Эта игра, отвечать вопросом на вопрос, порядком надоела сегодня.
– От предков не сильно досталось? – ударив себя в лоб, спросила я. – Иса уже пожаловалась мне на своих.
– Мой отец – берсерк, я могу говорить ему правду.
Ответ прозвучал слишком спокойно, я бы даже сказала холодно. Видимо, Оскар ещё злился, раз так себя вёл... А я надеялась, что мы сделаем вид, будто ничего не произошло.
– Зачем позвонила? – разбивая вдребезги поток моих мыслей, спросил парень.
– Хотела извиниться, – созналась я. – Мне грустно осознавать, что мы в ссоре. Прости меня, Оскар.
– Забей, – быстро ответит тот. – Раз тебе всего лишь грустно из-за всего этого, то не стоит. Просто забей.
– Но я...
– Как правило, – перебил берсерк, – если люди чувствуют вину, им стыдно за свои поступки. Они извиняются не потому, что им самим грустно, а потому, что они сожалеют о сказанном.
Я зашла в тупик. Я точно знала, что хочу извиниться перед Оскаром, потому что всем телом и душой ощущаю свою вину за то, что наговорила ему. Не потому, что мне просто не комфортно от ссоры, а потому что он дорог мне, потому что я хочу попросить прощение!
– Оскар, я не то хотела сказать...
– Еркер, – в трубке раздался знакомый голос, – убери ноги с антикварного стола! Если бабушка узнает, что ты закидывал свои вонючие конечности на него, она меня убьёт!