Становилось прохладнее. Возможно, в царстве мертвых нельзя было точно определить время суток, но по пару изо рта я догадалась, что близился вечер.
– Что ж, – вздохнула Иса, перехватывая инициативу в свои руки, – тогда предлагаю начать подготовку.
Еды ребятам должно было хватить недели на две-три, мы хорошо подготовились, когда отправлялись в мир мёртвых. У каждого был за плечами огромный походный рюкзак, никто не питал иллюзий по поводу нашего путешествия. Я осталась довольная ребятами когда мы собрались в круг в лесу Астерии и обсудили пожитки, собранные в дорогу. Никто ничего не забыл.
Конечно, я надеялась, что наша отлучка с Нуаром не затянется на такое долгое время, но перестраховаться точно следовало.
– Значит, нам придется все время тут торчать, не покидая пределов кольца? – возмутился Алекс.
Нуар заканчивал колдовать над защитным туманом, бессмертный парень с достоинством выслушивал все возмущения моих друзей, но тут, видимо, уже не выдержал. В голосе прислужника послышались холодные нотки с примесью презрения:
– Только если хотите жить.
– Хм, – только и хмыкнул кумо.
– Не дрейф, Оберг, я сделаю все, что от меня зависит. В последнее время я чувствую, что моя сила растет, кажется, я подняла скилл пока тренировалась в репетиционном подвале.
Я улыбнулась подруге. Альма старалась храбриться хоть я-то знала, что она испытывает дикий ужас. Среди нас она была, наверное, самым рациональным человеком. И даже, не взирая на свое отношение к сверхъестественному миру, к прогнозируемому краху и безрассудности членов нашей команды, она была с нами.
– Готово, – подытожил Чёрный. – Теперь безопасность твоих друзей зависит только от их благоразумия.
– Спасибо, Нуар.
Я посмотрела на ребят, задержав взгляд на каждом достаточно долго. Как же не хотелось расставаться! Дураку понятно, что без эксцессов не обойдется. Но других вариантов просто не было.
– Нам пора, дочь Лодура.
Я поморщилась от тягучей боли в животе. И дело было вовсе не в том, что прислужник так и называл меня дочерью Лодура. Страх оставлять друзей разросся настолько, что трудно было дышать. Зелёные глаза Исы полные ужаса, нежелание Джамие отпускать меня, нервное притопывание ногой Алекса и напускная уверенность Альмы заставляли моё сердце ныть от безысходности.
– Идём, – наконец проговорила я, стараясь дышать ровно, потому что меня затошнило от волнения. – Прошу вас, – вновь обратилась к друзьям, – будьте осторожны!
– Мы будем, – в унисон ответили они.
Я сделала несколько шагов назад, не переставая смотреть на тех, кого я была вынуждена оставить. Нуар тем временем ударил тростью о землю, и мы с прислужником стремительно погрузились во тьму...
*Иггдраси́ль (также Игдразил, Yggdrasills, Yggdrasil) — мировое дерево (дерево жизни) в германо-скандинавской мифологии — исполинский ясень, в виде которого скандинавы представляли себе вселенную.
**Гьёлль (норвежское Gjöll) — в германо-скандинавской мифологии одна из двенадцати рек Эливагар, согласно Гилфагиннингу, берёт начало от Хвергельмир в Нифльхейм, протекает через Гиннунгагап, и оттуда в земной мир. Гьёлль — река, которая протекает ближе всего к воротам преисподней. Через неё перекинут тонкий золотой мост Гьялларбру, который охраняют верная служанка Хель, великанша Модгуд и пес Гарм.
***Гарм ( др.-сканд. Garmr) — в германо-скандинавской мифологии огромный четырёхглазый пёс, охранявший Хельхейм, мир мёртвых, хтоническое чудовище.
**** Дверги (dvergar), нем. ... Zwerg) — в германо-скандинавской мифологии карлики. В более поздних скандинавских народных поверьях они смешиваются с альвами и другими природными духами. Иногда двергов называют черными альвами, в отличие от остальных альвов — белых (светлых).
*****Свартальфахейм ( др.-сканд. Svartalfheim — букв. Дом чёрных альвов) — один из миров в германо-скандинавской мифологии, родина двергов. Свартальфахейм был создан асами в одно время с Льюсальвхеймом. Асы создали этот мир для двергов, которых они сотворили из червей, появившихся в мясе Имира.
Глава 3.
Свартальвхейм выглядел намного приветливее, чем царство мёртвых. Пейзажи в этом месте были просто поразительными. Сначала даже показалось, что мы находимся в Мидгарде, то есть дома, только в очень живописном месте. Дубовые леса поражали своими масштабами, а величественные горы тянулись далеко за горизонт.