– И что же я должна сделать?
– Как что, – ответил Эйтри, взяв длинный стальной прут, – помочь нам.
– То есть... куём оружие? И всё?
Атлеты переглянулись, обменялись бесхитростными, но всё же подозрительными улыбками и затянули песню, всё внимание посвящая делу. Работа закипела.
Крылья ветра, улыбка светила,
Шум дождя и капелька женской любви,
Закуй своей мощью, закуй своей силой,
Непобедимый меч нам подари!
«Улыбка светила? – хмыкнула я про себя. – Ни один из них не может увидеть солнце... Получается, их песня – фарс?»
Дверги тянули последние слоги слов, и каждый по отдельности повторял две конечные строчки четверостишия. Голоса их звучали грубо и низко, но это не мешало рождению мелодии, наоборот, всё казалось уместным.
Окутай сталь объятиями крепкими,
Чтобы она закалилась навек,
Повесь на рукоять непосильную ношу,
Чтобы мечом не мог овладеть человек.
Огромный молот Брокка бил по наковальне с размеренной частотой движений. Все действия двергов были будто спланированы заранее, возможные нюансы многократно изучены, а навык отточен. Эйтри на станке создавал рукоять с многочисленными выступами и засечками. Ещё неотшлифованная деталь выглядела весьма внушительно.
Щепотка надежды, щепоточка веры,
И горн разойдётся вновь синим огнём.
Священная песнь подарит металлу
Силу, что мы словами вдохнём.
Жар в кузне становился невыносимым, но я терпела. Работа братьев настолько меня поглотила, что я на какое-то время забыла, что должна помогать им. Когда опомнилась, не нашла для себя другого занятия, кроме как растягивать меха, чтобы поддерживать огонь в печи. Чем я ещё могла пригодиться для изготовления божественного оружия?
А камень заточит нерушимый клинок,
И имя ему мы дадим по заслугам.
Даин* пусть величают его,
Чтобы мёртвый мог поразить что угодно:
И дверга, и альва, и бога!
Окунув почти готовую сталь в воду, от которой в разные стороны разошлись клубы пара, Брокк принялся точить лезвие. Работа спорилась. И когда смертоносное оружие было готово, и мне показали его в свете огня от печи, я замерла от жажды обладания им. Блики играли на гладкой поверхности Даина, привлекая всё внимание к себе. Золотая рукоять с рисунком-чешуйками, словно она сделана из шкуры змеи, выглядела прекрасно. Что-то внутри меня шевелилось и царапалось в попытке заставить отнять меч.
– Что скажешь, дочь Лодура? – спросил Эйтри. – Достойно ли это оружие богов?
– Я... – горло саднило, отчего я закашлялась. – Да. Оно достойно и конунгов, и бессмертных богов.
– Каждый смертен, – ухмыльнулся Брокк, – если имеешь правильный меч. Даин сразит любого!
– Верю, – шёпотом проговорила я.
– Но тебе, дочь бога хитрости и коварства, придётся доказать нашему народу, что ТЫ достойна владеть этим мечом!
Эйтри подошёл так близко, чтобы меч коснулся моей руки и я почувствовала мощь, заключённую в нём. У меня перехватило дыхание.
– Сразись с нами и, если одержишь победу, заберёшь Даин в награду!
***
Нам пришлось дождаться ночи, чтобы можно было провести испытания на улице. Ждать от двергов милосердия или сострадания я не собиралась, как и показывать им, насколько мне страшно. Нуар несколько раз порывался что-то сказать, но низкорослый народец с каким-то нездоровым пристрастием контролировал меня и прислужника.
Мы вереницей шли по тоннелям пещеры в намерении выбраться наружу. Весь путь меня мучали мысли о том, что я не справлюсь с двумя взрослыми двергами, к тому же кузнецами. Оба были ростом мне по плечи, но в их руках заключалась неведомая мне сила. Что я могла противопоставить в бою против них?
Покинув мрачное пристанище карликов и очутившись на свежем воздухе, я машинально сделала глубокий вдох. На секунду стало жаль, что дверги вынуждены всю жизнь скрываться от солнца, но всего лишь на секунду. Уверена, такую участь они заслужили!
Пришлось снова тащиться по узкой тропинке, чтобы выбраться из объятий скалистых хребтов. Я мысленно ухмыльнулась, подумав, что мы устанем задолго до сражения, но братья-атлеты выглядели полными бодрости, как и их дюжина сородичей, отправившихся судить битву. Стоило ли ждать от них справедливого судейства, я не знала, хотя возможность одержать победу мною вовсе и не рассматривалась. Я надеялась, что Нуар поймёт мои мимические порывы и ему станет ясно, что я намерена бежать, как только появится шанс.
– Пусть эта равнинная местность станет полем нашей битвы! – выкрикнул Брокк, разворачиваясь ко мне и разводя руки.