Уолтера довольно грубо втолкнул в комнату полицейский в униформе с худым лицом. Он прошел к окну, и оттуда наблюдал за нами. Уолтер же подошел к столу, за которым я сидел. Когда он улыбнулся, я заметил, что губа у него тоже основательно распухла.
- Привет, - сказал Уолтер, - добро пожаловать в Утопию рабочих.
- Что у тебя с пальцем? - вместо приветствия, спросил я, потому что был потрясен его видом.
Уолтер многозначительно взглянул на палец.
- Кто-то наступил на него, - сказал он, улыбнулся и добавил:
- Случайно.
- Боже мой, на кого ты похож! - сокрушенно воскликнул я.
- Я знаю. - Он сел, стараясь двигаться осторожно. - Хотя после некоторых футбольных встреч бывало и хуже. Но у здешних явно не хватает смекалки. В больших городах они умеют не оставлять следов.
- Что я должен сделать, Уолтер? Меня отпустили.
- Они сказали мне об этом. Я рад. Очень сожалею, что втравил тебя во все это.
- Ничего.
- Я представлял себе все это иначе, этаким куском пирога, ты понимаешь? Он улыбнулся здоровой стороной рта, - а вместо этого получили кусок дерьма.
Тип у окна не преминул вмешаться:
- Следи за своей речью. - У него был высокий гнусавый голос, и он строго посмотрел на нас поверх своего длинного носа.
Уолтер улыбнулся ему и сказал:
- Если мы прибегнем к иносказаниям, он ничего не поймет.
- Отлично, - сказал я.
- Расскажи мне о причинной обусловленности бедствия.
- Ты не знаешь?
Он отрицательно покачал головой:
- До сих пор инквизиция действовала однонаправленно.
- Ох. Да, наш корреспондент, - ответил я, ища подходящие слова, - уже среди новопреставившихся. Он удивленно поднял брови:
- Ему содействовали в этом путешествии?
- С помощью четверки металлических овоидов, приведенных в быстрое движение.
- А почтенная половина преставившегося? Там что-то было насчет некоего показания.
- Некоторое увиливание, происшедшее в результате паники. Затем последовала дополнительная паника, приведшая к усугублению первоначального увиливания.
Он кивнул.
- Предписывается коммуникация с нашим началом координат. Ты помнишь мистера Флетчера?
Я никогда не встречал никакого мистера Флетчера, но понял, что он имеет в виду.
- Конечно, - сказал я.
Он снова улыбнулся и казался довольным.
- Единственное, что мы можем сделать, это ждать, - сказал он. - Я не виновен ни в каком преступлении, так что рано или поздно они будут вынуждены меня отпустить.
- Я знаю. - Игра с иносказаниями была окончена. В действительности в ней не было никакой необходимости, но мы оба были довольны ею, и в каком-то смысле она нам обоим была необходима. Мы, Уолтер в большей степени, чем я, были раздавлены чьим-то каблуком, и наше достоинство и самоуважение требовало как-то отскрести всю эту грязь. Эта малюсенькая бессмысленная победа, одержанная над охранником с помощью нашего более изысканного словаря, служившего нам чем-то вроде шифра, помогла сохранить некоторые остатки самоуважения.
- Как давно ты на свободе? - спросил он.
- С сегодняшнего утра. Кстати, мы можем здесь в городе рассчитывать на некоторую помощь.
- Как это?
- Сегодня утром я разговаривал с девушкой, она работает в местной газете.
- И что ты ей сказал?
- Все.
Он покачал головой.
- Мне это не нравится, - сказал он, - это может иметь обратный эффект.
- Она на нашей стороне, Уолтер, правда. Она была шокирована, когда я рассказал ей, что с нами сделали. Кстати, она дочь мистера Флейша.
Он удивленно посмотрел на меня:
- Ничего себе кстати! Боже правый, Пол!
- Ну, погоди секунду. Не стоит относиться к ней предвзято.
- И ты ей рассказал, все, как есть.
- А почему бы и нет?
- Буду с нетерпением ждать выхода газеты.
- Возможно, в утреннем выпуске будет твой портрет, - сказал я ему.
- Просто позвони Флетчеру, ладно? Пусть он оплатит разговор.
- Хорошо, я позвоню.
Немного помолчав, он спросил:
- У тебя имеются при себе сигареты? - Он похлопал по своему болтающемуся карману и добавил:
- Мои у меня отобрали.
- Да, конечно. - Я вытащил свои сигареты.
- Здесь курить запрещено, - тут же возвестил охранник. Значит, и он одержал свою маленькую победу. Уолтер пожал плечами и улыбнулся.
- Никакого воображения, - сказал он.
- Вскоре они вынуждены будут тебя выпустить.
- Это профессиональный риск, - сказал он. - Профсоюзных инструкторов не всегда хорошо принимают. Я должен был предварительно изучить этот городок заранее и только после этого привозить тебя сюда.
- Ничего, - сказал я ему, и, как ни странно, это было правдой. Простой разговор с Уолтером подействовал на меня успокаивающе и вернул уверенность. Что еще мне следует сделать? Все это время я ходил по замкнутому кругу.
- Просто позвони Флетчеру, - сказал он. - А потом сиди тихо.
- Я еще раз наведался к миссис Гамильтон, - сказал я, - но больше ничего не мог придумать.
Уолтер улыбнулся и похлопал меня по плечу, говоря:
- Ты хороший друг, Пол.
Меня смутила его похвала, и я не нашелся, что ответить.
- Время истекло, - с удовольствием объявил охранник.
- Не забудь прежде всего позвонить Флетчеру, - напомнил мне Уолтер.
- Хорошо.
Мы пожали друг другу руки, и я направился к выходу, а Уолтера повели наверх. "Форд" я оставил в квартале от полицейского участка. Я шел к нему, покуривая сигарету, потом сел в него и поехал по Харпер-бульвару. Проехав два квартала, я увидел на углу автостоянку, как раз напротив аптеки. Оставив на ней машину, я разменял в соседней лавчонке два доллара, после чего уединился в телефонной будке.
Мне не сразу удалось дозвониться, потому что я не знал номера телефона, но в конце концов хриплый прокуренный голос ответил:
- Флетчер слушает.
- Моя фамилия Стендиш, мистер Флетчер, - сказал я. - Я звоню из Уиттберга, штат Нью-Йорк, мы здесь с Уолтером Килли.
- Угу. - Мне послышалось, что он что-то записывал, отвечая мне.
- Наш здешний контакт был убит, мистер Флетчер, и они держат Уолтера в тюрьме.
- Угу. Ему предъявлено обвинение?
- Нет, они проводят допросы. Они и меня держали в течение двенадцати часов. Уолтер назвал этот городок "карманным".
- Угу. Где вы остановились?
- В мотеле "Уиттберг".
- Угу. Какой ближайший город?
- Уотертаун, думаю.
- Никогда не слышал. А что-нибудь покрупнее?
- Сиракьюс.
- Угу. Закажите мне номер в том же мотеле на сегодняшний вечер. Сможете поговорить с Уолтером?
- Не раньше чем завтра. Часы свиданий с двух до трех.
- Угу. Хорошо, я приеду сегодня вечером. Лучше закажите два двойных номера.
- Хорошо, закажу.
- До встречи. - Щелчок. Он повесил трубку.
Я вышел из телефонной будки, чувствуя себя на двести процентов лучше. Что-то было в этой сухой распорядительности, с которой мистер Флетчер вел разговор, и это помогло мне обрести уверенность. Уолтер был хорошим человеком, но его сферой деятельности была организация профсоюза, а не юридические проблемы. Я не сомневался, что, когда приедет мистер Флетчер, капитан Уиллик и его молодчики обнаружат, что положение полностью изменилось. Мистер Флетчер пустяками не станет заниматься.
По пути из аптеки я увидел, что уже поступили в продажу вечерние газеты. Я взял один экземпляр, заплатил за него семь центов и пошел к своей машине. На счетчике еще не истекло время стоянки, поэтому я уселся поудобнее и стал искать свое интервью.
Я нашел его на третьей странице.
"ПРОФСОЮЗНЫЕ ГРОМИЛЫ ДОПРАШИВАЮТСЯ ПО ДЕЛУ ОБ УБИЙСТВЕ ГАМИЛЬТОНА
Расследование жестокого убийства рабочего с фабрики Макинтайра Чарлза (Чака) Гамильтона (цех колодок) вчера вечером приобрело драматический оборот, когда стало известно, что два человека, так называемые организаторы Американского союза инженерно-технического персонала и квалифицированных рабочих (см, колонку Ральфа Кинни, с. 6), были задержаны в загородном мотеле и доставлены в полицейское управление для допроса. Эти два человека, Уолтер Килли (38 лет) и Пол Стендиш (24 года), оба из Вашингтона, округ Колумбия, были помещены в камеры предварительного заключения, после того как полиции, руководимой капитаном Уилликом, стало известно от вдовы Чарлза Гамильтона, миссис Элен Гамильтон, что они явились в дом к Гамильтонам, 426, Четвертая улица, незадолго до фатального выстрела, требуя встречи с Чарлзом Гамильтоном. Узнав, что мистер Гамильтон на работе, в здании три (цех колодок), они, по-видимому, угрожали ей, а затем ушли.