—Ань, помнишь, как в детстве мы тут лебедей кормили? Кидали им батон и не понимали, почему они не едят?—внезапно начал он. Я не понимала, зачем он затрагивает тему совместных воспоминаний. Ведь именно эти воспоминания я так сильно хочу забыть.
—Нет, не помню,—наигранно ответила я и быстро покинула пруды.
Поездки на метро меня успокаивали. Поэтому тридцать минут дороги до станции Деловой центр приведут меня в полный порядок. Проходя через переходы, я в сотый раз вижу отделы с брендовых разнообразием. Тут тебе и гуччи, и Шанель, и Гесс. Лучше ЦУМа. Интересно, кто-нибудь ещё покупает такие вещи.
Каждый раз проходя по метро, я вижу этот контраст. Контраст между людьми. Бедность и роскошь встречаются в одном месте. Особенно это хорошо заметно на станции Деловой центр. Выходя с этой станции ты находишься словно между раем и адом. На левом берегу реки стояли старинные многоэтажки, а на правом уже начиналась роскошь. Небоскрёбы выглядывали из-за друг друга.
—Девуфффка,—вырвал меня из мыслей какой-то парень. Терпеть не могу таких. Типичный гопник из Митино. Он подвинулся ближе, повернувшись лицом ко мне.—Ну, деееевуфффка. Меня Коян зовут….
Его речь была не просто плохой, а ужасной. Слюни летели во все стороны. Ещё у него не было переднего зуба. Бр, ужасное зрелище.
—Извините, Николай, я не заинтересована в знакомствах,—сказала я, пересев на другое сиденье. Но он не унимался. Подсев опять ко мне, он продолжил:
—Я пвивичный молодой человек.
—Что зуба тогда нет? Удачи тебе, Колян,—посмеявшись, вышла я из вагона.
Зайдя домой, я опять позвонила Марку по фейс тайму.
—Да, принцесса,—ответил он. Мокрые волосы и голая грудь дали понять, что он только вышел из душа.
—Привет! Ты разговаривал с Лизой?—спросила я, плюхнувшись на кровать.
—Она опять меня послала, назвав кучерявым петухом,—улыбнувшись, ответил он.—Но как она не поймёт? Чем больше она мне отказывает, тем больше я ее хочу.
Вечный позитив Марк мне очень нравился. Он всегда добивался всего, что хотел. Получит ли он нашу рыжую бестию?
Думаю, что да. Так как он ей очень уж нравится)
Новогодняя сказка превращается в…
4 января.
Утро. Птички поют. Солнышко.
Так обычно просыпается главная героиня фанфика. Мне парой кажется, что я и есть та самая тупая героиня. Только мой фанфик так и не закончился хэппи эндом.
Когда я открыла глаза, было уже светло. Рядом со мной лежал Бегемот. Нет, нет, не прям бегемот. Чёрный Мэйн-кун спал сладким сном, слегка посвистывая чёрным носиком. В этом звереныше было идеально все. От клички, которую ему дал мой дед, до наглой мордочки. Зелёные глаза были единственным светлым участком. Фанаты Булгакова и его произведения, сразу называли кличку моего кота. Он словно сошёл со страниц романа.
—Ань,—забежала мама.—Тут такое дело…Пёрышкины продали свою квартиру…
—И? Мне то какое дело?
—….Пока их новый дом не достроен, а покупателям срочно нужна квартира. Короче…—выделила мама.—они до десятого января будут жить у нас…—выдохнула она.
—С какой это такой радости?—потеряла я дар речи.—В Москве что ли отели перевелись?
—Зачем им жить в непонятном месте, если они нам как родные…—сказала мама и пошла к двери.
—Это они вам как родные!—крикнула я ей вслед.
Замечательно! Ещё Жени в моей квартире мне не хватало. Ну, в моей комнате есть и ванна с туалетом, и рабочий стол с небольшой библиотекой. Могу вообще из комнаты не выходить, что я и сделаю. Ничего, неделю протяну.
В дверь позвонили.
—Ань, иди поздоровайся с Женечкой…—улыбалась мама.—Ань, я понимаю, что у вас с ним не лучшие отношения, но ради приличия…—грустно добавила она и закрыла за собой дверь.
После вчерашней встречи нет никакого желания видеться с ним.
—Что же ты обижаешь меня, Цветкова? Встретить меня не пришла. Ты же любишь меня, дак докажи свою любовь…—поясничал он, вламываясь в мою комнату. Как же он испортился. Кого-то время улучшает и лечит, но точно не этого человека.
—Пошёл вон из моей комнаты! И запомни! Вход сюда тебе запрещён.
Мотя спрыгнул с кровати и стремительно подходил к Жене. Я думала, что он спокойно выйдет из моей комнаты, покрутив своей мохнатой попой перед Женей, но не тут-то было. Он начал грозно рычать на него, показывая всем своим видом, что не желает его больше здесь видеть.