—Ольга?—спросил мужчина в чёрном костюме, открывая окно.
Открыв дверь, я села внутрь. Машина ехала быстро, но не по знакомым дорогам. Московские широкие дороги сменились узкими тропами, по которым пробиралась машина. Высокие сосны закрывали солнце. Проезжая глубже в лес, становилось все страшнее. Мы ехали и ехали. Сосны сменялись берёзами. Остановившись, водитель сказал:
—Дальше пойдём пешком.
Схватив сумку с деньгами, я пошла за мужчиной. Мозг проецировал разные картинки. Выйдя к каким-то гаражам, я ещё больше упала в картинки мозга. Было страшно. Даже очень.
—Ну, здравствуй, котёнок,—вышел из какого-то гаража Женя. Он был слишком потрёпан жизнью. Голова была грязная, а на штанине красовалась дыра, из которой была видна кровавая рана на коленке.
—Держи…—сказала я, протянув сумку.
—Сумочку можешь забрать,—говорил он, перекладывая деньги в пакет.—иди, водитель в машине тебя ждёт….—тихо сказал он.
—И, да….Оль, спасибо,—неожиданно сказал он.
—угу,—кивнула я и пошла искать выход из этого места.
Я шла между гаражей, вспоминая дорогу.
Изредка попадались люди, машины, собаки. Завернув, как я думала, в последний поворот, я оказалась в тупике.
—Эй, красотка, ты потерялась?—раздался голос из-за спины.
Повернувшись, я увидела мужчины не русской национальности в грязной одежде. Я поспешила уйти, но он схватил меня за руку мёртвой хваткой и прошипел сквозь желтые зубы:
—А куда ты собралась? Ты же такая красивая, дорогая….
—руку убери, бомжара,—вырывалась я
—Ну, не нервничай, красотка,—слащаво говорил он, сжимая мою попу другой рукой. Я пыталась пинаться, толкаться, но все было бессмысленно. Кружева на дорогом нижнем белье были оторваны в попытках снять с меня футболку.
Страх и боль затмевали эмоции. Слёзы лились и глаза уже ничего не видели.
—Руки убрал от неё!—выглянул какой-то мужчина из гаража. Стоп….Дмитрий?!
—А то что, начальник? Арестуешь? Дак это она до меня домогалась,—говорил он улыбаясь.
—Я хоть и не могу тебя арестовать, но коленку прострелить могу…—отодвигая бок форменного черного кителя,—ответил Дмитрий.
—Все, все. Забирай!—толкнул этот урод меня и скрылся.
—С тобой все хорошо?—спросил небесный король.
—Да, но вот я почти голая,—смеялась я, накидывая китель, который он мне дал на порванную футболку.
—Саша, верно?—улыбнулся он, закрывая дверь гаража.
—да, все верно, Дмитрий,—улыбнулась я в ответ. Я села на край какого-то дивана, наблюдая за действиями Дмитрия.
—Мы же ещё на прошлой встрече договорились, что никаких Дмитриев. Просто Дима, а ты просто Саша,—смеялся он, ковыряясь под капотом своей машины.
Я лишь кивнула и достала телефон. Мыслей было много, кто он, что он тут делает и для чего спас. Но я решила его не отвлекать от машины и спокойно радовалась тому, что от меня все отстали.
—Вы…., ой, ты сможешь увезти меня в гостиницу?—робко спросила я. Желания возвращаться домой не было, а ночевать на улице не очень хорошая идея.
—Домой не хочешь?—вздохнул он.—понимаю, в юности тоже избегал родителей.
Этот человек словно читал меня.
—Маму, только маму….—кратко ответила я.
—это она тебя так?—указал он гаечным ключом на синяк под скулой.
—Да…,—ответила я.
—Мне отец в 5 лет нос разбил…—улыбнулся он, закатывая рукава белоснежной рубашки,—я как ушёл после 9 класса, так сразу переехал в общагу училища. Отец был против того, что я выбрал небо, а не офис его банка. А мама лишь поддакивала ему, чтобы в очередной раз не получить в глаз от него….
—У меня все не так ужасно….Сестра—прима в главном театре Санкт-Петербурга, мама—бывшая прима Большого. А я, так сказать, неликвидный товар. Но я все же проучилась несколько лет в академии. Но потом отчислилась. Точнее папа забрал документы в тайне от мамы.
—Ты в этой пачке скакала под лебединое озеро? Как маленькие тортики,—засмеялся он и подняв руки вверх, покрутился, имитирую балерину.
Гараж заливался смехом и тёплой атмосферой.
—Да, скакала,—улыбнулась я.—Всем сердцем ненавижу балет. Боль, страх, унижение и отсутствие еды. Нас кормили одной кашей на воде.
—Почему не кормили?—спросил он, расслабляя галстук.
—Ну, надо весить мало. Все же хотят смотреть на худых балерин. Мы за лишние сто грамм лишались завтрака, обеда и ужина,—вспоминала со страхом я.
—А прокуратура? Можно же было заявить,—заливая какую-то жидкость, говорил он.
—Поверь, всем плевать,—улыбнулась я
Завершив ужасную для меня тему, Дима завёл машину и сказал, чтобы я садилась.
Посмотрев по букингу, я выбрала отель.