—Я в вашем возрасте ещё на резиночках прыгала,—бубнила она.
—Тут была бы уместна шутка про ваши «резиночки», но я не буду ее озвучивать.
Оправдываться мы тоже не будем. Так как мы один раз уже сказали, что дверь захлопнулась и нам пришлось ночевать там,—сквозь зубы говорил Даня.
—Эх, Цветкова..., я от тебя такого не ожидала. Не с тем ты связалась...—сказала Усова и ушла к себе в кабинет.
Сейчас мне было все равно, что скажут родители. Меня не было всю ночь дома, на телефон не отвечала. Думаю, что ещё один косяк уже не испортит ситуацию. В конце коридора показались два силуэта. Уверенной походкой они приближались к нам. Это оказались родители Дани. На мое удивление они очень молоды. Женщина лет 36 выгладила сногсшибательно. Идеальную фигуру подчеркивало темно-зелёное платье Шанель. На ногах сидели чёрные лодочки Джими Чу. На ней было множество украшений. Тонкое запястье украшали изящные часы и браслет Картье из белого золота. В руках она держала маленькую сумочку Диор. От неё веяло красотой, уверенностью и влиятельностью. Она была высокой и статной.
Отец Дани не уступал. Он был не менее привлекателен. К удивлению, он не носил дорогие побрякушки. На его запястье сидели обычные эпл вотч. И далеко не последней модели. Роскошью веяло от его костюма. Даня и его братья были копиями отца.
—Отлично, родители Юсупова уже здесь,—злобно потирала руки Усова,—Вы уже знаете из-за чего вы здесь?—с надменностью спросила русичка.
—Допустим,—жестко ответила мама Дани.
—И как вы реагируете на это?—ожидая бурной реакции, спросила она.
—Абсолютно спокойно,—сказал отец Дани.—Они уже взрослые,—закончил он.
Отец Дани всем видом показал, что разговор с ней он закончил.
—Извините, что опоздали,—подбежали мои родители.
Встав с пола, мы зашли в кабинете директора.
—Здравствуйте, очень рад вас видеть,—поприветствовал директор родителей.
—Ваши дети устроили бордель в книгохранилище. Они.....Они....У меня даже язык не поворачивается сказать, что Анна делала Даниилу...—с важностью в голосе, ныла она.
—Ольга Александровна, успокойтесь...—неожиданно для себя, сказала я.—Виктор Павлович уже все знает. И он лично поверил эту дверь.
—Анна права. Но я чуть позже хотел это сказать,—улыбнувшись, сказал он.
—Палыч! Что ты молчал то?—вырывалось у Дани.
—Даниил! Субординация,—улыбнулся директор.—То, что мы с твоим отцом на рыбалку вместе ездим никак не повлияло на это дело,—прошептал он.
После этих слов в кабинете повисло молчание. Моя мама перервала его:
—Меня сейчас больше волнует то, что какой-то непонятный человек лезет в отношения моей дочери. Вам какое дело?—разъяренно говорила она, смотря на Усову.—Не лезьте в чужую жизнь. Наши дети не виноваты, что в вашей школе так легко остаться на ночь...—поддержала мама Дани.—Если я ещё раз узнаю, что вы, Ольга, лезете не в свои дела, а в частности к Даниилу и Анне, то вы в пределах РФ не сможете найти себе никакую работу,—закончила она, выходя из кабинета.
—А я обещаю вам каждый божий день проверки на профпригодность,—сказал мой папа, выходя в коридор.
Наконец-то хоть кто-то осадил этого человека.
С Новым годом, Цветкова
28 декабря
Последняя неделя перед Новым годом всегда особенная. Воздух пропитан запахом мандаринок. Школа украшена снежинками, мишурой и подобной ерундуой, которая создаёт праздничное настроение. Вот только этого настроение у меня нет. Впервые за столько лет в предверии нового года мы с Женей не тусим у него. Конечно, он приедет на Новый год и мои родители пойдут к ним на новогоднюю ночь. Поэтому этот Новый год я проведу в гордом одиночестве.
Сидящий справа от меня Марк, смотрел на телефоне футбол. Я уже выучила его. Тяжёлый вздох означает, что ЦСК проигрывают. А лёгкая ухмылка и расслабленная поза на стуле буквально говорит: «Молодцы, как солёные огурцы»
Под нудную бубнежку учителя ужасно хотелось спать. Даже футбол Марка был интереснее. До звонка ещё 20 минут, а я уже изучила весь Инстаграмм. Повернув голову в левую сторону, к парте Лизы и Машки, я была готова к любому проявлению скуки от девочек. Лиза скрутила тетрадь по истории в трубу и смотрела через неё на Машку. Машка же рылась в рюкзаке. Сидящая перед ними Карина, усердно записывала каждое слово педагога.