Я киваю. Есть такой сайт www.death-cast.com. Когда я вбил номер страхового полиса и не нашел своего имени в базе, я испытал странное облегчение.
– Казалось неправильным, что моя семья умрет без меня. Черт, звучит так, как будто меня не взяли с собой в семейный отпуск, но их Последний день я провел, уже по ним скучая. А Оливия вообще едва на меня смотрела.
Я ее понимал. Я не был виноват в том, что продолжу жить, а она – в том, что умрет.
– Вы с ней были близки?
– Да капец. Она была на год старше. Родители копили деньги, чтобы мы с ней осенью поступили в Антиохский университет в Калифорнии. Оливия даже получила стипендию, которая частично покрывала обучение, но временно задержалась дома, решила пока поучиться в местном двухгодичном колледже. Так нам не пришлось бы разлучаться и она дождалась бы меня. – Мне сейчас так же тяжело дышать, как тогда, когда я набросился на Пека. Родители пытались убедить Оливию поехать в Лос-Анджелес сразу, а не сидеть в городском техникуме, который она терпеть не могла, но она отказалась. Каждое утро, день и вечер, каждый миг я думаю о том, что она была бы жива, если бы их послушалась. Она просто хотела и дальше жить вместе. – Оливия – первая, кому я рассказал о своей ориентации.
– А-а.
Не пойму, он пытается изобразить удивление и сделать вид, что не прочитал этой детали в моем профиле, или его глубоко поразил сам факт моего признания сестре? Или, может, он вообще не заметил этой мелочи на моей страничке, а сам из тех ослов, которых заботит, кого целуют другие? Надеюсь, он не такой. Теперь мы друзья, в этом нет сомнений, и дружбу нам никто не навязал. Я встретился с этим парнем несколько часов назад, потому что какой-то талантливый разработчик придумал приложение, помогающее незнакомцам стать ближе. И я не хотел бы потерять эту связь.
– Что «а-а»?
– Ничего. Честно.
– Можно кое о чем тебя спросить? – Расставим-ка мы точки над i раз и навсегда.
– А родителям ты в итоге признался? – перебивает меня Матео.
Задает вопрос, пытаясь избежать вопроса. Классика.
– В наш последний день вместе, да. Дальше откладывать было некуда. – Мама с папой никогда не обнимали меня так, как в свой Последний день. Я на самом деле горд собой, что признался, это был для нас важный момент. – Мама очень расстроилась, что не сможет познакомиться с невесткой – или зятем. Но я все равно чувствовал себя немного неловко, поэтому просто рассмеялся и спросил Оливию, чем она хочет сегодня всем вместе заняться, надеясь, что за это она будет меньше меня ненавидеть. А родители хотели, чтобы я держался от них подальше.
– Они просто за тебя переживали, да?
– Да, но я хотел провести с ними все время до последней минуты, даже если это означало, что они умрут у меня на глазах и со мной навсегда останутся воспоминания об их смерти, – говорю я. – Я, конечно, ни черта не смыслил. – Мой идиотизм тоже тогда умер.
– И что же случилось? – спрашивает Матео.
– Тебе не стоит знать подробности, – говорю я. – Наверное, без них будет легче.
– Если тебе приходится носить этот груз, то и я буду.
– Ну как знаешь.
И я рассказываю ему все. Как Оливия захотела в последний раз съездить в коттедж недалеко от Олбани, где мы всегда праздновали ее день рождения. Дорога оказалась скользкой, и наша машина вылетела прямо в Гудзон. Я сел на переднее пассажирское рядом с папой, потому что посчитал, что наши шансы пережить лобовое столкновение возрастут, если впереди будут сидеть не оба моих родителя. Это не помогло.
– Ничего нового, та же песня – другие слова, – говорю я Матео.
А потом перехожу к рассказу о визге шин, о том, как мы протаранили защитное ограждение и упали в воду…
– Иногда я забываю их голоса. – Прошло всего четыре месяца, но это факт. – Они смешиваются с голосами окружающих меня людей, но их крики я узнал бы где и когда угодно. – При одной мысли о них у меня по рукам бегут мурашки.
– Можешь не продолжать, Руфус. Прости меня, зря я вообще вынудил тебя это рассказать.
Матео знает, чем все кончилось, но я еще не все рассказал. Я замолкаю, потому что он знает основное, а у меня уже слезы стоят в глазах. Нужно собраться, а то, чего доброго, напугаю Матео. Он кладет руку мне на плечо, гладит меня по спине, и я невольно вспоминаю всех тех взрослых, которые пытались меня утешить эсэмэсками или сообщениями на фейсбуке, но не могли подобрать слов, потому что никогда никого не теряли.
– Все нормально, – добавляет он. – Можем поговорить о чем-то другом, например… – Матео окидывает взглядом окружающий нас парк. – О птицах, заброшенных домах и…