Президент был окрылен и возбужден. Так чудесно последний раз он чувствовал себя разве что в США в кругу самых лютых врагов России, где ему охотно и много аплодировали, широко и подолгу улыбались…
Наконец, уже в самом конце встречи, несказанно удовлетворенный и утомленный Президент, ретивость и угодничество присутствующих оценив по достоинству, позволил себе признаться и пообещать жаждущим «прорыва»: «Я провел сегодня один из лучших вечеров. И в критике увидел поддержку. <…> Ваше обращение не останется без внимания, вы узнаете об этом очень скоро»…
«Очень скоро» – до обнародования преступного, смертоносного указа № 1400 оставалось всего 6 дней…
И эти дни прошли, и «гуманитарная интеллигенция», погрязшая в самодельных политических сплетнях и бурно злобствующая в связи с тем, что протестующий народ – подонки (по Н.К. Сванидзе), сволочи (по В.И. Селюнину) заполонил московские улицы, – поперлась еще дальше. Так, например, журналист Ю.Д. Черниченко, миролюбивец и забойный демократ, обращаясь на «Эхо Москвы» к сторонникам государственного переворота, при этом став густо красным от подскочившего вдруг артериального давления, и потому с еще как бы более мерзким лицом, взывал: «Раздавите гадину!» [84] На его же идейной волне, но на канале телекомпании РТР в ночь с 3 на 4 октября 1993 года, как отменный гадинодавитель и провокатор густо поносил на всю страну экономист Явлинский Г.А.: «Сегодня Ельцин Борис Николаевич должен применить все, что есть в его распоряжении. В смысле, сил безопасности. Министерство внутренних дел – для подавления применения силы со стороны фашиствующих, экстремистских, бандитских формирований, собранных под эгидой Белого дома. В этом смысл ситуации. В этом главная задача Ельцина на сегодняшнюю ночь. Если этих сил будет недостаточно, необходимо рассмотреть вопрос об использовании вооруженных сил регулярных. Другого выхода у нас сегодня нет. Президент должен проявить максимальную жесткость и твердость в подавлении бандитствующих элементов».
Не остался в стороне и второй гигант-экономист – и. о. министра экономики Российской Федерации Е.Т. Гайдар. В интервью газете «Известия» он, смакуя и с явным аппетитом, несколько даже по-хлестаковски, одну из своих подлостей расписывал так: «…в первую очередь звоню Шойгу, председателю Комитета по чрезвычайным ситуациям. <…> Прошу доложить, какое оружие в подведомственной ему системе гражданской обороны имеется в районе Москвы и, на случай крайней необходимости, срочно подготовить к выдаче 1000 автоматов с боезапасом. По голосу чувствую: переживает, прекрасно понимает огромную ответственность. Вместе с тем ясно – поручение выполнит. <…>
Шойгу выполнил поручение. Новенькие автоматы скоро подвезут, и офицерские десятки, готовые в случае нужды взять их в руки, уже строятся возле памятника Долгорукому… <…> …раздадим оружие демократическим дружинникам и будем решать вопрос сами» [85].
И демократические палачи, рекрутированные г-ном Гайдаром, решали вопрос сами. С оружием в руках. Убивали людей. Демократично. С азартом. В центре Москвы. Убивали безоружных, беззащитных граждан России… А за спинами тех, кто убивал безоружных, дружною толпою стояла и аплодировала интеллигенция…
Особо понравилось и запомнилось Б.Н. Ельцину, в эти кровавые дни, как он сам в этом признался, выступление Л.М. Ахеджаковой (очевидно только поэтому она и получила уже на следующий год звание Народной артистки РФ). В то самое время, когда ельцинские упыри-ОМОНовцы мордовали на улицах Москвы и ментовским дубьем, и прикладами автоматов, и крепкими ботинками, и идущих, и стоящих, и уже упавших, и защитников Конституции, и просто случайных прохожих, не взирая на пол, на возраст, и не только мордовали, но уже и убивали, буйная, бездетная и бездарная (не зря ж В.И. Гафт отметил ее унылое однообразие в одной из своих эпиграмм: «Артистка Лия Ахеджакова // Всегда играет одинаково») 55-летняя Л.М. Ахеджакова, удобно рассевшись в теплой студии телеканала РТР (ныне ВГТРК) в ночь с 3 на 4 октября 1993 г., охотно сумбурила и пустословила человеческим голосом, спешно заводясь по ходу речи: «Мне уже не хочется быть объективной. Я совершенно не хочу ругать своего президента. Потому что президент до конца ждал, чтобы не пролить кровь… <…> Что же это за проклятая Конституция?! <…> А где наша армия?! Почему она нас не защищает от этой проклятой Конституции?! А мне еще говорят: легитимно, нелегитимно. Друзья мои! Проснитесь! Не спите! <…> Нам грозят страшные вещи. Опять придут коммунисты!»
Коммунисты не пришли.
Пришли те, к кому так охотно и с энтузиазмом вопияла великовозрастная артисточка, и о ком она, спустя несколько лет, заговорила в совершенно ином тоне. В частности, в интервью 29 января 2008 года: «Меня очень беспокоят эти наши органы правоохранительные. Я уже начинаю бояться: поскольку особой свободы слова нет – как-то побаиваешься что-то сказать очень резко. И так как бы намекаешь уже, понимая, что за это могут наказать. Для меня урок с Аней Политковской – это очень серьезный урок… Я уже понимаю, что наказывать могут – тут гражданство отобрать, а могут и убить… Вот это свобода слова, значит. И мы примерно все знаем, за что убита Анна Политковская… <…> Так вот, я на выборы больше не пойду. Ну, я довольна. Нам назначили, как назначают губернаторов, нам назначили нового Президента. И он не дурак, не хам, не… Очень симпатичный человек, но про выборы… надо забыть: мы не выбираем – нам дают» [86].