А потом он вернулся в студию имени Грекова с полной папкой новых рисунков армейских будней, и очень скоро состоялась его персональная выставка армейских рисунков.
На эту выставку Гриша пригласил своего учителя профессора Василевского, профессора Жутовского и весь состав студентов курса профессора Василевского.
И получил высокую оценку своему труду …
ГРИБОЕДОВ
Кузьмич чрезвычайно редко звонил Свиридову, а тут.
– Привет, Кузьмич! Рад твоему звонку. Как дела? Что нового?
– Привет, Иваныч! Что дела – дела идут, контора пишет … Понимаешь, тут такое дело … Мои ребятишки … Ну, Игнат с Валенькой пожениться решили. А Валенька все вспоминает свадьбу своих родителей, что в пожаре погибли – те оженились в деревенской церкви, и приехали туда на пролетке … Ночью плачет тихонько, а я же слышу … Это она днем железная, каменная … Только с детишками домашняя, ласковая … Женщина … Помоги им свадьбу сыграть …
– О чем ты говоришь! Обязательно! Я вечером забегу – обсудим … Идет?
– Жду …
Вечером Свиридов пришел к Кузьмичу, сперва зашел к лошадям, поздоровался с ними, угостил свежим черным хлебом. Потом поздоровался с Сандалом, обменялся с ним новостями – мысленно, рассказал о котенке, спросил о его, Сандала, новостях.
И только потом прошел в избу – там хозяйничала Валентина, готовила ужин для всей семьи. Она поздоровалась со Свиридовым, улыбнулась ему – вообще Валя улыбалась редко, но приемным Марине и Ерофею улыбки доставались всегда.
Дети гуляли с Игнатом в лесу, дожидались там лесоустроителя Геннадия, который должен был появиться к ужину вместе со своей девушкой Мариной, учительницей из колхоза.
А Свиридов с Кузьмичем ушли на другую сторону двора для выездки, к раздевалке, и уселись там на лавочке.
– Рассказывай, Кузьмич.
– Понимаешь, Иваныч, так хочется сделать им праздник! Вон пролетку мы сладили, пару я запрягу, украсить Марина поможет … Но куда им ехать? У меня дурная мысль – в Москве им проехаться на пролетке по улицам, с малыми, с венками, с эскортом … Ты меня понимаешь?
– Ну, еще бы! Ей – фату, ему – смокинг, детей одеть как следует … Но до Москвы гнать пролетку – это, я тебе скажу, не дело … Значит, фургон …. А там есть ЗАГС номер один – называется Грибоедов. Ну, это я возьму на себя.
– Ну!?
– Пролетку и коней – в фургон, молодых с детишками – в лимузин, эскорт из «Гелендвагенов» … Свидетели, гости, сопровождающие … Наряды Тоня им и детям сделает … Пристройку-то успеем закончить к свадьбе?
– Да там только отделка осталась, дел на неделю … Да проход ко мне сделать …
– Тогда по коням, давай начинать! Поговоришь с Геннадием? С его Мариной? Они-то как – собираются пожениться?
– Они собираются в августе, когда мы им дом закончим.
– С ее родителями поговорить не нужно? Успокоились они? Приняли Гену?
– Знаешь, смирились. Он у них бывает, они раз приезжали, смотрели новый дом … Свадьбу молодые планируют у Полины …
И в будний день, когда брачующихся у Грибоедова поменьше, на площадке перед старым вестибюлем станции метро «Красные ворота» из белоснежного фургона по сходням выводили гнедых лошадей и выкатывали изящную пролетку.
Площадка с раннего утра была перекрыта милицией, и там кроме фургона разместились несколько шикарных автомобилей с лентами и цветами, два черных «Гелендвагена» с тонированными стеклами, белый лимузин. Часть высадившихся из машин были в праздничной одежде, часть – в камуфляже.
А из белого лимузина высадились молодые – молодая в белом платье с фатой и молодой в черном смокинге, в котором он явно чувствовал не в своей тарелке … И двое маленьких детей в нарядных костюмчиках и с лентами через плечо – у девочки красная, у мальчика – голубая.
И вниз, к Мясницкой двинулся кортеж – впереди «Вольво», за ним «Гелендваген», потом пролетка с молодыми и детьми. Замыкали кортеж еще один «Гелендваген» и легковые машины с лентами, цветами и наряженными пассажирами.
С Мясницкой кортеж свернул налево в переулок – бывший Малый Харитоньевский, потом улицу Грибоедова, а затем снова Малый Харитоньевский.
Машины кортежа перекрыли улицу, а пролетка остановилась напротив входа в ЗАГС, и сразу толпу перед входом раздвинули приехавшие. Молодые, дети и часть приехавших прошли в здание и стали подниматься по парадной лестнице. А Свиридов обогнал всех и прошел к руководству, и молодые почти сразу прошли в зал, где играла музыка и клубились видео– и фотографы.
Геннадий и Марина были свидетелями молодых, посаженными родителями были Свиридов и Тоня, а в стороне стоял Гриша в форме и Анна Кутенкова с двумя фотоаппаратами. Гриша смотрел молча, а Аня непрерывно щелкала затворами, меняя камеры. Видеооператор с другой стороны очень неодобрительно поглядывал на нее, отрываясь от видоискателя видеокамеры.