И он рассказывал о тупости и корыстности членов областной Думы, их упрямстве и лоббировании собственных интересов, о глупых законах, принимаемых этой Думой, которые очень быстро приходилось пересматривать из-за противоречия государственным законам или Конституции.
Или Свиридов рассказывал о заседании Правительства, где ему зачастую удавалось переломить общую глупость и настоять на чем-нибудь полезным.
Посещая подшефную клинику фонда «Подари жизнь» вместе с Чулпан Хаматовой Свиридов нередко видел малышей, которым он мог бы сделать операцию, используя свои возможности хилера. Но он воздерживался, не уверенный в своих возможностях, и ограничиваясь общим психологическим внушением, которое тоже положительно сказывалось на состоянии здоровья пациента.
Забавно, но врачи подметили эту способность Свиридова, и они в каждое его посещение просили «пообщаться» с наиболее трудными пациентами – и Свиридов общался с ребятишками, и насколько мог помогал им своими психологическими приемами.
Весь коллектив видел, как Свиридов заботиться о комплектации кабинетов и операционных самым современным оборудованием, и подозревали, что в добывании такого оборудования Свиридову приходилось прилагать значительные усилия.
А Свиридов наведался к своему филлипинскому учителю, побеседовал с ним, поприсутствовал при операциях на маленьких пациентах, но все равно не решался совершить подобную операцию сам …
То, как заботился Свиридов о медицинских учреждениях в ЗАТО, чувствовали – вернее, совершенно не чувствовали – все пациенты и все жители.
Только те, кто имел возможность сравнить медицинское обслуживание в Москве и тут, рядом, могли оценивать разницу.
Вызов врача – врач приходит не позже как через пятнадцать минут.
Вызов скорой помощи – не дай бог! – но машина будет самое позднее через пять – семь минут.
Медсестра для процедур приходит на дом в оговоренное время, приносит все нужные лекарства, и еще поговорит, успокоит – а это так важно для пожилых пациентов …
ВИКТОР СКВОРЦОВ
На афише Дома культуры были изображены два профиля в виде контура – в одном узнали Свиридова, а во втором некоторые узнавали Скворцова.
Зал был полон, и зрители терпеливо ждали.
Занавес открылся и около рояля стоял Свиридов с гитарой – зрители терпеливо ждали. За рояль сел Лопаткин.
Свиридов помолчал, потом положил пальцы на струны.
Это было у моря,
Где ажурная пена.
Где встречается редко
Городской экипаж.
Королева играла
В башне замка Шопена,
И внимая Шопену
Полюбил ее паж …
Свиридов пел очень мягко, задумчиво, лирично, и зал слушал его затаив дыхание.
А потом отдавалась,
Отдавалась грозово,
До восхода рабыней
Проспала госпожа.
Это было у моря,
Где волна бирюзова,
Где ажурная пена
И соната пажа …
Переждав аплодисменты Свиридов отставил гитару.
– Это Игорь Северянин. Но сегодня я хотел почитать вам стихи совсем другого поэта.
Он подошел ближе к зрителям, ближе к краю сцены.
– Вы знаете, что мы с Виктором Скворцовым вместе учились еще в школе, и в институте, и дружим с тех лет. Я пригласил Виктора на работу к нам, сюда, и не ошибся в нем – Виктор развернулся во всю силу своего интеллекта. И в новой для себя области оказался незаменимым руководителем и талантливым ученым, под его руководством и его при непосредственным творческом участии выполнены важнейшие работы …
Он оглянулся на кулису, откуда ему грозил кулаком Скворцов.
– Но я заговорил о Викторе не для того, чтобы расхваливать его вклад в работы нашей фирмы. Нет, я хочу рассказать о том, о чем знают немногие …
В ложе вместе с Тоней сидели Лена Скворцова и Виолетта Ерцкая, Уля, Гриша.
– До этого мы с Виктором работали в одном институте, только в разных подразделениях. И я, и он много ездили в командировки, иногда встречались в гостиницах вдали от Москвы. Вот тогда я узнал о том, что Виктор пишет стихи.
Свиридов переждал шумок в зале.
– Конечно, я знаю далеко не все его стихи, но даже те, которые я знаю, свидетельствуют о поэтическом таланте автора. И сейчас я вам почитаю некоторые из его стихов.
– Итак, стихи поэта Виктора Скворцова. Витя, не сердись! – сказал Свиридов в кулису.
– Вот это написано давно, в Узбекистане, во время командировки.
Под выцветшим и жарким небом
Скупых пустынь Узбекистана
Века стоят немые камни,
Напоминая неустанно:
Что жизнь – глоток,
А счастье – миг,
А начав жить – уже старик.
А те цветы, что мы сорвали
Еще вчера – давно – завяли