Волки оробели, но, постояв, оправились и со всех сторон ящик окружили. Стоят волки и думают, а ящик всё ниже да ниже. Ближе волки подходят, а ящик не дремлет: ниже да ниже. Думают волки: «Что за диво? Так будем дожидаться — ящик и вовсе под снег уйдёт».
Старший волк осмелился, подошёл к ящику, приставил нос свой к щёлке…
И только он свой волчий нос приставил к этой щёлке, как дунет на него из щёлки! Сразу все волки бросились в сторону, какой куда попал, и тут же вскоре охотники вернулись на помощь, и человек живой и здоровый вышел из ящика.
— Вот и всё, — сказал партизан. — А вы говорите, что безоружному нельзя против волков выходить. На то и ум у человека, чтобы он из всего мог себе делать защиту.
— Позволь, — сказал я, — ты мне сейчас сказал, что человек из-под ящика чем-то дунул.
— Чем дунул? — засмеялся партизан. — А словом своим человеческим дунул, и они разбежались.
— Какое же это слово такое он знал против волков?
— Обыкновенное слово, — сказал партизан. — Какие слова говорят в таких случаях… «Дураки вы, волки», — сказал, — и больше ничего.
Барсуки
Поехали зимой колхозники в луга за сеном, шевельнули вилами стог, а в нём барсук зимовал.
На другой день ребята решили идти бить барсуков. Пустили в нору собаку. Барсучиха выбежала. Увидели ребята, что барсучиха тихо бегает, что можно догнать, не стали стрелять и бросились все за ней. Догнали. Что делать? Ружья побросали у нор, палок в руках нет, голыми руками взять боязно. А между тем барсучиха нашла себе новый ход под землю и скрылась.
Собака вытащила гнездо и барсучонка: порядочный, с хорошего щенка.
Звери
Маленького слепого лисёнка вынули из норы, дали воспитывать молочной кошке, и она любила его, и он ласкался к ней, как к родной матери.
В лукошке окотилась кошка, котят забросили, другая вскоре окотилась в том же лукошке — оставили одного. Тогда обе кошки одного котёнка стали кормить: родная уйдёт — лезет в лукошко чужая. И не только волк, даже тигр будет с величайшей нежностью заглядывать в глаза, если человек выходит его и с малых лет станет ему вместо матери.
Несправедливо бранятся зверем, хуже нет, когда скажут: «Вот настоящий зверь». А между тем у зверей этих хранится бездонный запас любви и нежности.
Глоток молока
Лада заболела. Чашка с молоком стояла возле её носа, она отвёртывалась. Позвали меня.
— Лада, — сказал я, — надо поесть.
Она подняла голову и забила прутом. Я погладил её. От ласки жизнь заиграла в её глазах.
— Кушай, Лада, — повторил я и подвинул блюдце поближе.
Она протянула нос к молоку и залакала.
Значит, через мою ласку ей силы прибавилось. Может быть, именно эти несколько глотков молока спасли ее жизнь.
Знакомый бекас
Бекас — это болотная птичка, серая, величиной в два воробья. Нос длинный, в полкарандаша. Этим носом бекас в грязи достаёт себе червячков.
Мясо у бекаса до того вкусное, что у охотников бекас — любимая птица.
Жил у нас под городом бекас. Охотники ходили к его гнезду учить молодых собак. Почует собака бекаса далеко и вся вытянется и стоит и смотрит туда, где бекас сидит. Охотник, конечно, не видит бекаса, но по собаке знает, где он. Скажет: «Вперёд!» — и собака тихонечко подводит охотника к птице. Ещё скажет охотник: «Вперёд!» — собака сгонит бекаса, и охотник стреляет в летящего.
На лету бекас виляет в разные стороны — очень трудно попасть. Вот ещё и потому, что трудно попасть, любят охотники бекасиную охоту.
Нашего бекаса под городом мы всё берегли и гнёздышко его охраняли: на его гнезде мы учили собак. Однажды подвела меня собака к его гнезду. Бекас улетел за пищей, а в гнезде лежали яички, четыре штуки, и рядом с яичками лежал футлярчик от пенсне.
По этому футлярчику я догадался: это, наверно, мой знакомый учил здесь собаку и тоже, как я, заглянул бекасу в гнездо.
Встретив его сегодня на улице, я передал ему футлярчик.
