Наверное, дятла больше увлекала его разрушительная работа, чем короеды, потому что он ни разу не спустился вниз за оброненной добычей, и вскоре ею заинтересовались мои синички. Они тщательно изучали каждую щепку, подбирали короедов и удивлялись, как это их кормилец до сих пор не получил сотрясения мозга?
Внезапно у опушки подступившей к самому Лиственничному тайги мелькнула какая-то тень. Сначала мне показалось, что это глухарь. Вчера два токовика собирали камешки под обрывом у Фатумы, а один даже прогулялся по дорожке, которую я протоптал, бегая к реке за водой. Вот я и подумал на этих глухарей, но сейчас же вспомнил, что время-то позднее, вот-вот начнет смеркаться, и эти птицы давно забрались в лунки на отдых. Ведь глухари, куропатки, рябчики — те же куры. Поднимаются до восхода солнца, а спать ложатся чуть ли не с полудня.
Торопливо одеваюсь и бегу к деревьям, под которыми заметил промелькнувшую тень. Там уже никого нет, но на снегу хорошо видны росомашьи узоры. Роска! Кажется, она! Возвращаюсь к навесу и вижу, что в этот раз не ошибся. В сугробе под настилом темнеет большая нора. Роска легко пробила слежавшийся снег, выбралась наружу и кинулась наутек.
С чего это она? Вела себя тихо-мирно. Совсем недавно прямо на моих глазах съела кусок мяса, затем выбрала несколько травинок из охапки сена, которое я по совету Демьяныча подкладывал каждый день. Даже позволила почесать веточкой загривок. Правда, при этом она немного рычала, но от загородки не отошла.
Смотрю на пробитую в сугробе дыру и вдруг слышу — кто-то меня зовет. У бригадирской два парня. Один высокий, другой с меня ростом. В длинном я сразу же признал горбоносого, что стрелял в Роску. Он снял шапку, помахал ею над головой и крикнул:
— Привет, начальник! Ты здесь бока отлеживаешь, а мы полдня у Родникового, как папы карлы, вкалываем. Где у тебя трос? Трактор так засел, что мы свой порвали на куски…
Вечером в Лиственничное пришли четыре трактора с санями. Вместе с трактористами и грузчиками прибыли два плотника.
Они помогли грузить сено и остались в Лиственничном до весны. Шурига заключил с ними договор на строительство склада под удобрения. Сначала я обрадовался такому событию. Оба молодые, с виду вполне нормальные мужики. Не нужно будет одному заниматься приготовлением еды, заготовкой дров, топить баню и таскать в нее воду. В компании-то и батьку легче бить. И на рыбалку вместе сходим, и вечером есть с кем перекинуться словом.
Но дружбы не получилось. Они приехали на Колыму с единственной целью — заработать денег, а всякая там романтика им, естественно, до лампочки. Теперь в бригадирской то и дело слышалось: «Ты так много сахара не ложи. С такими потребностями мы и на штаны не заработаем!». «Ну и что с того, что воскресенье? Я тебе не Рокфеллер, чтобы рыбалкой развлекаться. Лучше я за это время пару копеек заколочу».
Я пробовал спорить с ними, но бесполезно. К тому же, стоило мне отлучиться из Лиственничного, как они затеяли на устроенном под обрывом галечнике охоту и убили трех куропаток. Этот галечник мне сделал Сережка. Подрезал берег Фатумы с таким расчетом, чтобы получился козырек, под который не залетает снег. Сюда часто заглядывали куропатки, глухари, всевозможная птичья мелочь. А эти, видите ли, устроили промысел. Кончилось тем, что я тайком подпилил бойки их ружья и оставил плотников в покое.
Здесь и произошло загадочное для меня явление. Вспугнутые выстрелом куропатки и глухари не появлялись у галечника одиннадцать дней. Не встречал в это время я и лосиных следов. На следующее же утро после того, как я вывел ружье из строя, на галечнике гуляла огромная стая куропаток, вскоре к ним присоединился и глухарь. Плотник ползает вокруг них с ружьем, а они никакого внимания. Только когда подобрался слишком уж близко — улетели.
А через час оба плотника метались по избушке, мастерили из гвоздей новые бойки и ругались на все заставы. Да и как им не ругаться? Рядом с Лиственничным только что заметили трех лосей. Стоят себе в тальнике и спокойно скусывают верхушки. Возле тальника удобная ложбина, можно подкрасться чуть ли не вплотную. Это же мясо!
С бойками, конечно, ничего не получилось, к тому же плотники подшумели лосей и те ушли в глубь тайги. Мои сотоварищи догадывались, кто виноват в их неудаче, и целый день со мною не разговаривали. Они сердито строгали бревна и без конца подсчитывали, сколько это говядины можно было получить из трех лосей? Меня же мучила совсем другая загадка: откуда птицы и звери проведали, что именно сегодня им у Лиственничного не угрожает опасность?..