— Самаэль? Кому ты передаешь сообщение? — он попробовал прорваться сквозь щиты Люсьена, согнулся под ними. — Кому?
Люсьен распахнул связь между собой и Данте, распечатал их узы. Разум его ребенка горел, разрушаемый болью, в концерте огня — его щиты были пробиты или упали. Скорбь прошелестела по Люсьену.
Закрыв глаза, Люсьен послал Данте одну последнюю мысль и разрубил их связь.
***
Энергия телекинеза связала Данте пощипывающими канатами. Он напряг мышцы, но даже его силы, обновленные кровью Катерины, не смогли освободить его.
— Она думала, что ты сможешь оживить ее, — сказал Лайонс, голос его был полон боли, а лицо мрачным. — Она была… есть… она оракул, и ее видения всегда правдивые.
— Не об этом.
— Если ты не вернешь Афину, то тогда можешь присоединиться к ней в Подземном мире. — Алекс поднял свой СВ. Нацелил в лоб Данте. — Выбор за тобой.
— Нажимай на курок…
<Je t’aime, mon fils. Toujours[52]>.
Внезапная мысль мелькнула в разуме Данте, пронеслась через его лихорадящее сознание словно холодная и успокаивающая рука.
<Люсьен?>
Связь между ними распалась на части, будто кто-то разрезал ее раскаленным лезвием, концы ее взвились в небо. То же самое сделала какая-то часть него. Боль взорвалась в Данте; вспышка огня сотрясла его разум, сердце, душу и закрутила его песнь в область неистового огня.
Его песнь горела — преисподняя, хаотичная и голодная.
И Данте горел вместе с ней.
***
У ублюдка чертовски острое зрение и чертовски точный выстрел. Вычислил меня даже в движении.
Вон упал животом на землю. Хвоя под ним хрустела и пахла так, что заставила его чихнуть.
Пуля со свистом влетела в грязь в ярде справа от Вона. Черт побери. У ублюдка еще и острый слух. Возможно, создание ночи, возможно, накачанный стимуляторами или просто хорошо делает свою работу.
Снова пошел дождь, капли барабанили по листьям и стволу дерева. Мечтая о ливне, Вон перекатился на ноги и переместился. Он слышал тихие «тип» за собой, когда пули врезались в стволы деревьев. Мгновение спустя он поднялся на верх холма. Промчавшись мимо мужчины в пиджаке, он лег в грязь, поймал в поле зрения винтовку на треногом штативе, перевел взгляд за него. Поднял браунинги.
— Эй, ты, отродье. Ты задолжал мне солнечные очки.
Небеса разверзлись, и дождь полил сильнее, быстрее и тяжелее. Мужчина застыл, его смертное сердце громыхало громче, чем желаемый прежде Воном ливень.
Это осуществилось, а мое желание об выигрышном лотерейном билете нет?
— Брось винтовку.
Дрожащими руками стрелок выбросил винтовку вниз с холма. Она несколько секунд проваливалась сквозь кустарники, пока со стуком не остановилась.
Как только Вон открыл рот, чтобы спросить парня, на кого тот работает и за кем охотится, боль ударила по его щитам — дикая, первородная и глубоко-душевная — и пошатнула его.
— Братишка, — прошептал он, кидая взгляд вниз по склону. Голубой свет прорезался из окон главного дома.
Страх обвил холодом его сердце. Вон выстрелил в бедро смертного, чтобы тот не смог много и быстро двигаться. Мужчина закричал сквозь стиснутые зубы.
Вон побежал.
***
Все еще запертый в объятиях телекинеза Лайонса, Данте начал биться в конвульсиях в вертикальном положении, вертя головой, выгибая спину, его тело и конечности извивались неистовыми, щемящими сердце размазанными движениями.
Лайонс склонил голову, корректируя свою цель.
Проскользнув к нему, Хэзер вогнала лезвие перочинного ноже ему в бок, между ребрами. Лайонс задохнулся, но успел нажать на курок, выстрел отдался по комнате, как хруст зимнего льда. Запах пороха взвился в воздух.
Но его концентрация нарушилась. Данте упал на пол с тяжелым стуком, его сведенное тело все еще билось в конвульсиях, изгибалось.
Хэзер отбросила нож и отпрыгнула от Лайонса, когда тот развернулся, держа пистолет обеими руками.
— Энни, беги! — пронзительно закричала она.
— Может быть, он пойдет в Подземный мир за тобой, — сказал Лайонс.
Он выстрелил снова, и Хэзер кинулась на пол, перекатилась на колени и нырнула за кресло.
Приступ Данте стих. Он дрожа свернулся на ковре, дыхание его было неровным. Лучи голубого пламени вращались вокруг его ладоней, раскручиваясь все больше с каждым оборотом.
Преобразуя все, до чего дотрагивались.
Пол зарябил, вместо него появилась земля, усыпанная хвоей, густые заросли и маленькие голубые цветочки.