— Нашла то, что искала? — спросил он, выпрямившись. Затем бросил сигарету на асфальт. Затоптал ее своими рипперсами.
— Да, сэр. Я ценю, что вы пошли со мной в ваш выходной.
Лайонс пожал плечами.
— Не проблема. Рад помочь.
— Что ж, это было не обязательно, — сказала она. — И спасибо за то, что взяли файл полиции Портленда на Хиггинса для сравнения с файлом Бюро на Молотка-Гвоздодера.
— Снова рад помочь. Особенно кому-то вроде вас.
— Кому-то вроде меня? Что вы имеете в виду, сэр? — Хэзер открыла пассажирскую дверь Trans Am и быстро скользнула на водительское сиденье из черной кожи. Она взяла ремень безопасности и пристегнулась.
Лайонс сел на пассажирское сиденье и закрыл дверь. Он застегнул ремень безопасности.
— Я имею в виду, помимо коллеги агента, тому, кто лично заинтересован в деле.
Запах его одеколона витал в воздухе. Таким одеколоном, Drakkar Noir, насколько помнила Хэзер, пользовался ее брат, но в данном случае аромат с нотками лимона, сандалового дерева и янтаря был приправлен запахом сигарет.
— Все эти «сэр» слишком официальны для выходного дня, — добавил он с улыбкой. — Как насчет того, чтобы ты звала меня Алекс, а я буду звать тебя Хэзер?
— Круто, какое совпадение, что это мое имя.
— Красивая, умная и с чувством юмора, — усмехнулся Алекс. — Убийственная комбинация.
— Вы только что сделали мой день лучше… Алекс.
— Так, каковы твои мысли о деле после пересмотра?
— Возможно, Хиггинс повинен в убийстве моей матери, — сказала Хэзер.
— Но я хотела бы знать наверняка.
— Я прекрасно понимаю.
Хэзер повернула ключ зажигания. Мотор Trans Am заурчал. Она надавила на газ и переключила на пятую передачу, плавно вливаясь в движение на трассе I-5.
— Могу я задать тебе вопрос? — спросил Лайонс.
— Конечно.
— Каково это было, взять Элроя Джордана? Я имею в виду, даже после провала судмедэксперта, которая объявила его мертвым в Пенсаколе, ты все- таки нашла его.
Хэзер сфокусировала взгляд на дороге, выводя Trans Am на скоростную полосу, чтобы объехать фуру, транспортирующую Budweiser[22], но ее пальцы сжались на руле.
— Просто крупно повезло, — сказала она.
— Просто крупно повезло? — Лайонс рассмеялся. — Эй, не нужно ложной скромности. Прими свою славу. Я уверен, черт возьми, она заслужена. Ты выследила этого ублюдка и отправила туда, где ему самое место, в землю.
Бюро называло ее убийцей Джордана и героиней, хотя они знали правду, правду, о которой никто не говорил вслух, правду, которую и она, и власти хотели бы похоронить, но по очень разным причинам.
Она должна была продолжать дышать и защищать Данте.
Они коллективно прикрывали свои задницы.
А судмедэксперт в Пенсаколе, которую Лайонс так небрежно упомянул? Та, кому приказали фальсифицировать отчет о вскрытии? Совершила самоубийство. Порезала запястья в ванне. Оказалась на одном из своих же столов для вскрытия.
Очень удобное самоубийство.
Хэзер с дрожью поняла, насколько далеко могло зайти коллективное прикрытие задниц, но это не удивляло ее, не после Нового Орлеана. Но самым худшим оказалось собственное молчание, молчание, которое — не важно, насколько необходимое — заставляло ее чувствовать себя соучастницей.
— Да, хорошо. Но я хотела бы, чтобы вместо этого Джордан встретился лицом к лицу с родными своих жертв в суде, — наконец ответила она. — Кажется, он отделался слишком легко.
— Преступники часто так отделываются.
— Преступники, да, — согласилась она. — Но с каждым новым арестом я надеюсь, что это изменится.
— Аминь, сестра. — Лайонс помолчал, а затем сказал: — Я слышал, что ты тоже поймала пулю. Как себя чувствуешь? Ты отлично выглядишь для женщины, которая почти умерла три недели назад.
— Я отвечу на твой вопрос, — произнесла Хэзер легко и непринужденно, — если ответишь на мой.
— Давай его сюда.
— Я видела, как ты положил что-то в карман, когда вышла из леса. Ты записываешь этот разговор?
— Что-то в моем кармане? Я не уверен… — Лайонс вдруг рассмеялся. — Моя сестра. Я звонил своей сестре, спрашивал, нужно ли что-нибудь купить по пути домой.
Хэзер посмотрела на него. Их взгляды встретились, веселость мелькнула в его глазах. Интуиция говорила: «Он сказал правду». Часть напряжения ушла, и она ослабила хватку на руле.
— Так это ФБР-овская подозрительность или природная паранойя?
Хэзер усмехнулась:
— ФБР-овская подозрительность, — призналась она. — Но теперь я не знаю, как от нее избавиться.