Все стихло, кроме стука их сердец, ритма, соединяющего в себе дневной свет и восходящую луну. Он обхватил ее руками и уткнулся носом в волосы, вдыхая благоухание сирени.
— Данте?
— J’su ici.
— Как твоя голова?
— Comme çi, comme ça[35], — он поднял голову и увидел у ног кусочки разломанного дерева, а затем посмотрел на сломанный стул. — Черт. Прости.
— Не переживай. Сиди, — настояла Хэзер.
Данте отпустил ее, затем покачал головой.
— Нет, мне нужно идти.
Лицо Хэзер приобрело странное выражение.
— Что я говорила тебе чуть ранее?
Данте порылся в памяти, чувствуя, как что-то движется и ускользает. Боль пронзила разум. Он шмыгнул носом. Почувствовал кровь.
— Что-то о парне, который принял меня на свет и убил мою мать, но я не помню его имя, — пробормотал он и вытер нос, размазав кровь по тыльной стороне руки.
— Роберт Уэллс, — сказала Хэзер. — Доктор Роберт Уэллс. И у тебя нос кровоточит.
— Роберт… — сказал Данте, потом вернулся к памяти. Он знал, что имя было там, почти слышал его эхо, но не мог дотянуться. — Черт!
— Сядь. — Хэзер надавила на его плечи. — Данте, сядь.
Он сел и пробежался пальцами по волосам. Что-то внутри было не так, как будто бы заводилось, нечто сломанное, раздробленное, пыталось вернуться к жизни. Сердце стучало тяжело и быстро. Хэзер опустилась перед ним на колени и приложила к носу салфетку.
— Как так получается, что я могу вспомнить имя Джоанны Мур, но не этого подонка?
Хэзер покачала головой, ее лицо было очень серьезным, озабоченным.
— Не знаю, но есть ощущение, что Уэллс запрограммировал тебя с гарантией своей безопасности, о чем Мур не подозревала, возможно, чтобы остаться в живых в случае, если их дела пойдут наперекосяк.
— Хорошо, тогда давай обойдем эту чертову гарантию безопасности. Где он живет? Как мне найти его?
— Позже. Откинь голову.
— Я в порядке! — сказал он, выхватывая скомканную бумажную салфетку.
— Отдай.
— Ты не в порядке! — Хэзер кинула в него окровавленной салфеткой. Огонь горел в ее глазах, и он почуял, как кровь прилила к ее щекам. — Твой разум погружен в хаос еще с рождения, Данте. Ты далеко от того, чтобы быть в порядке. Почему ты такой чертовски упрямый осел?
— Это единственный путь, который я знаю.
Грустная улыбка коснулась губ Хэзер.
— Да, так ты и выживаешь.
— Я не единственный упрямец в этих отношениях.
— Я настойчивая, а не упрямая ослица, — пробормотала Хэзер. — Есть большая разница.
— Продолжай себе это говорить.
Смех Хэзер был глубоким, теплым и сексуальным.
— Ты помнишь, что я тебе говорила немного ранее?
Данте кивнул.
— О парне, чье имя я не могу запомнить. О парне, который ответственен за смерть моей мамы.
Слови Извращенца пробрались в его мысли. Так как она была кровососом, они отрезали ей голову и сожгли.
— Правильно. Мы разберемся с этим завтра. Думаю, нам обоим на сегодня достаточно, и тебя все еще ждет выступление.
— А у тебя Энни, — сказал Данте.
— Угу, — вздохнула она. Усталость отразилась в ее глазах. — У меня есть несколько зацепок, которые я хочу проработать сегодня, после того как разрешу проблему с сестрой. Я в безопасности до понедельника. А ты, возможно, в безопасности во время тура. Но будь предельно осторожен, я могу ошибаться.
— Ты тоже. Держи оружие при себе, chérie.
— Да, конечно.
Данте подошел к окну и открыл его.
— Завтра я первым делом починю это, — сказал он, проводя пальцем по сломанной защелке.
— Еще бы ты его не починил, — ответила Хэзер, хотя и не могла представить его с отверткой. Она проследовала за ним к окну. — Почему бы тебе не использовать дверь?
Данте пожал плечами.
— Выхожу тем же путем, которым вошел.
Повернувшись, он наклонился, и Хэзер поняла, что запрокинула голову для поцелуя, ее сердце стучало сильно и быстро, но вместо горячего прикосновения губ она почувствовала его пальцы, дотрагивающиеся до лица. Его лоб коснулся ее лба, и она вдохнула дымный и глубокий запах темной земли.
— Je te manque, — прошептал он. Его пальцы задрожали, а потом исчезли.
Хэзер посмотрела в глаза Данте; голод сверкал в их темных глубинах. Она дотронулась до его лица, и он, напрягшись, отстранился. Ее горло сжалось.
Данте целует по многим причинам — он целует друзей, он целует незнакомцев, она даже видела, как он целует врага. Но что значит, если он не целует? Когда отказывается коснуться губами?
Отодвинув занавеску в сторону, Данте нагнулся и перебросил одну ногу через оконный проем. В таком положении он посмотрел на Хэзер.