— Подождать, м? — Данте выставил бедро и скрестил руки на груди. —
Дай мне хоть одну гребаную причину.
— Ты не можешь ехать в тур.
— Это приказ, а не причина. И пошел ты.
— Тебе плохо. Твой контроль ускользает с каждым днем. Ты опасен.
Вспыхнул огонь, объединяя боль в голове Данте с болью в сердце.
— Пошел ты дважды, — сказал он низко и напряженно.
Лицо Люсьена осталось безразличным, но завитки темных волос приподнялись, как от легкого ветерка.
— Ты знаешь, что я говорю правду.
— Вау, — взгляд Данте сцепился со взглядом Люсьена, — выходит, это впервые для тебя?
Люсьен сжал челюсти, переведя внимание на Вона, и обратился к нему:
— Мне нужно поговорить один на один с моим сыном.
<Ты хочешь, чтобы я остался? Был судьей?> — послал Вон.
<Нет, я в порядке. Не переживай. Встретимся у байка>.
<Твой нос все еще кровоточит, братишка>.
— Merde, — пробормотал Данте, вытерев нос рукавом куртки.
Вон рассматривал его некоторое время, прежде чем кивнуть.
— Хорошо. До скорого.
Он пошел по дорожке мимо залитых лунным светом склепов к воротам кладбища.
— Ведите себя хорошо, вы оба, — крикнул он через плечо.
— Я не врал тебе, — сказал Люсьен напряженным голосом.
— D’accord, ты не врал мне. Но ты скрыл гребаную правду, а это равносильно вранью. Теперь счастлив?
— Как я могу, когда поиск правды разрывает тебя на куски?
— Мои проблемы, не твои. Держись подальше от моих дел.
— Это невозможно. Ты мое дело.
— Пошел ты! Я не твое дело, и никогда не был! — Боль затуманила зрение Данте, пульсируя в висках. Горячая кровь потекла из носа. — Мы были друзьями, помнишь?
Люсьен посмотрел в сторону. Пальцы потянулись к кулону, который больше не висел на шее, — руна дружбы, партнерства, которую Данте подарил ему — затем сжались в кулак. Данте не был уверен, когда Люсьен потерял кулон или как, но эта потеря, так или иначе, выглядела кармической для него.
— Я совершил ошибку, о которой сожалею, — сказал Люсьен, посмотрев на Данте. Янтарный огонь горел в его глазах. — Но я отказываюсь продолжать извиняться.
— Я никогда не просил чертовых извинений. — Потирая виски, Данте закрыл глаза. Все выглядело неправильным. Расплывчатым. Искаженным. — Как и сейчас. Хватить давить! Оставь меня в покое, черт побери, чтобы я смог найти то, что ищу. Мне нужна правда, или прошлое всегда будет контролировать меня.
— Правда никогда не будет такой, как ты надеешься, Данте. И цена окажется выше, чем ты можешь себе представить. Намного выше, — сказал Люсьен глубоким и тихим, как вздох, голосом. — Я думал, что смогу обеспечить тебе безопасность молчанием. Я думал, что смогу спрятать тебя, помочь исцелиться от всего вреда.
Данте открыл глаза и опустил руки. Безопасность в молчании?
— Я думал, что смогу сдержать твою песнь или, по крайней мере, заглушить ее. — Люсьен преодолел расстояние между ними. Его темный земляной запах окутал Данте. — Но я ошибался.
Данте выпрямился, внезапно почувствовав себя некомфортно — чего никогда не происходило рядом с Люсьеном прежде.
— Спрятать меня? От кого? Ты говоришь о Плохом Семени?
— Я даже не знал о существовании Плохого Семени. Нет, я прятал тебя от других. Сильных и могущественных, которые используют тебя без сожаления.
— Другие… как он? — Данте кивнул на каменного ангела, сгорбившегося на тропинке.
Взгляд Люсьена метнулся к статуе, остановившись на мгновение на цветах, качающихся в руке, затем вернулся к Данте.
— Да, как Локи[8]. Я заточил его в камень, чтобы защитить тебя.
— Да? — мягко спросил Данте. — От кого?
— От Падших.
Золотой взгляд Люсьена пронзил Данте, замораживая его сердце.
— О чем, черт возьми, ты говоришь? Почему ты должен защищать меня от них?
— Ты не только Истинная кровь и Падший, дитя. Ты намного большее.
— И это?..
— Creawdwr[9], — в голосе Люсьена слышалась нотка почтительности. Гордость светилась в глазах. — Ты Создатель. Единственный существующий.
Холод прошелся по всему позвоночнику Данте. Он посмотрел на качающийся букет в руке Локи.
— Поэтому я могу делать херню, типа этой?
— Да. Ты можешь создавать все, что угодно. Твоя песнь несет ритм хаоса жизни. И также ты можешь разрушать.
Память Данте вернулась в прошлое. В Центр. Джоанна Мур кричала, когда его песня разрывала ее на части, разделяя на элементы.
8
Локи — бог хитрости и обмана в германо-скандинавской мифологии. В самом начале Локи был только воплощением домашнего очага и считался духом жизни. Будучи только богом, в дальнейшем он начинает сочетать в себе черты бога и демона, так что, в конце концов, его начинают ненавидеть и воспринимать точно так же, как в Средние века Люцифера, владыку лжи, источник обмана и клеветы.