- Стел! -шепнул кто-то ему на ухо. -Стел!
-Да.
- Что-нибудь случилось?
- Ничего, - сказал Стел и, взглянув на часы, увидел, что он и в самом деле опоздал. - Сейчас начинаю.
Посланцы в другие города были, вероятно, пунктуальнее. Он еще раз окинул взглядом безмятежную суету толпы, потом, почувствовав, как у него слегка сжалось сердце, отступил на шаг и начал подниматься по лестнице. Он подготовил все еще когда город был мертв чтобы легко отыскать установку когда он оживет.
Но сейчас он не думал об этом. Картина освещенной площади стояла у него перед глазами, и от радости, с которой несколько дней тому назад он принял весть о том, что будет участвовать в спасательных работах, не осталось и следа. По правде говоря, эта наивная радость померкла уже в тот момент, когда он вступил на улицу со странно знакомыми фасадами изуродованных домов.
Поднявшись на первый этаж, он различил в бледном свете площади, сочившемся в окна, увешанные картинами стены. Темные силуэты статуй поднимались прямо из пола. Он видел достаточно для того, чтобы ориентироваться в пространстве, так что не колеблясь направился прямо к угловому окну. Нащупал за занавесом головку передатчика. Координаты приема были установлены заранее, и ему оставалось лишь провести блестящей воронкой по каждому предмету.
Он рассеянно нажал на кнопку. Огромная картина в золоченой раме исчезла. Он нажал на другую кнопку, сделал два шага и нажал снова. Неясный бронзовый силуэт растаял в воздухе. Привыкший к операциям спасения, он и не пытался вообразить молниеносный путь разложенной вещи и ее последующую материализиацию в точно таком же зале, заранее восстановленном в парке погибших цивилизаций в самом сердце Тельмадона. Он неторопливо переходил от одного произведения искусства к другому, от картины к статуе, и лишь проходя мимо окна, кидал из него беглый взгляд на толпу, кипевшую на освещенной площади.
Шум толпы долетал и сюда, и ему хотелось продолжить его во времени и было страшно той минуты, которая его прекратит, так же как страшно было наступление молчания, предшествовавшего другому, вечному молчанию. Но никто, казалось, никуда не спешил в эту летнюю ночь, все новые пары появлялись на площади, и машины объезжали вокруг всадника, появляясь и исчезая по каким-то непонятным ему законам.
Так он продвигался в темноте, методично опустошая зал за залом. Оголявшиеся за ним стены выглядели как пронзенные многочисленными слепыми окнами, и пространство, казалось, увеличивалось. Он вошел в круглое помещение и направил воронку на единственную мраморную фигуру, возвышавшуюся посередине, как жалкая замена вечности, когда дверь вдруг открылась и его ослепил упавший на потолок луч света.
В дверях стояла испуганная девушка. Она что-то говорила, протягивая к нему руки, и он видел, как дрожат ее пальцы. Благодаря в душе того, кто решил одеть членов спасательной экспедиции в костюмы соответствующей эпохи, он вынул из нагрудного кармана крошечную капсулу переводчика.
- ... здесь в этот час? - услышал он взволнованный голос девушки.
- Добрый вечер, - сказал он спокойно, слегка кланяясь, как это делали мужчины ее мира (он видел их на старинных пленках, прокручивавшихся в амфитеатре Тельмадона). -Какая прекрасная ночь!
- Но музей закрылся уже три часа тому назад. Если вам хочется полюбоваться ночью, это удобнее сделать с площади.
- Вы меня не поняли, - сказал он. - Эта ночь прекрасна потому, что я нахожусь здесь, вокруг меня столько произведений искусства... и одно из них живое...
- Послушайте, - сказала она. (Но страх, отражавшийся в ее глазах, уступил место веселому блеску, и голос уже не был таким суровым, как ей хотелось.) - Это совсем не подходящий час для... Я думала, что вы вор.
- Надеюсь, теперь вы больше так не думаете, - улыбнулся он, радуясь тому, что не успел опустошить комнату, в которой они находились.
- Все-таки это странно ...
- То, что я любуюсь произведениями искусства? Пожалуй, я открою вам свой секрет. Знаете, больше всего мне все-таки нравятся живые.
Невольная улыбка была ответом на его улыбку, жалкую и вымученную. Но как все это было ему знакомо!
- Ну, хватит, ночной поклонник прекрасного! Сейчас вы покинете этот зал вместе со мной!
- Да? А скажите, девушки, неожиданно являющиеся ночью в стенах музеев, всегда так строги?
- Вы невыносимы! - засмеялась она. -Вы и в самом деле считаете, что это я должна перед вами объясняться?
- А почему бы и нет? Может быть, я пришел с контролем .. . Например, проверить, как работает система сигнализации?
- А что, она неисправна? - обеспокоилась девушка.
- Да, неисправна. Что вы на это скажете?
- Не верю, - шепнула девушка.
Она вдруг покачнулась, и смертельная бледность выдала ее сомнение. Но в тот же момент ее глаза расширились, и Стел постарался отогнать от себя мысль о том, что через несколько часов ...
- Я проведу для вас небольшой опыт, - сказал он.
Он направил головку передатчика на статую, стоящую посередине комнаты, и нажал на кнопку. Крик девушки раздался сразу же за исчезновением мраморного человека, столь гордо возвышавшегося посреди зала еще за минуту до этого.
- Что .. . что это такое?
- То самое о чем я вам говорил, - сказал Стел, стараясь сохранить прежний тон. - Может быть, вы слышали сигнал тревоги?
- Но статуя? - крикнула она. - Где статуя?
Ох, а он-то показался себе таким ловким, когда, устанавливая передатчик, отключил систему сигнализации.
- Успокойтесь, - сказал он, стараясь быть как мож но убедительнее. Неужели вы не слышали о новом способе проверки сигнальной системы?