— Бежим обратно! — побелевшими губами прошептал он.
Витька отмахнулся. Он решился на отчаянное.
— Надо искать переход через реку.
Поток все так же бушевал. Витька плюнул в него и осторожно пошел по краю. Кальциевые натеки, спускаясь к воде, образовали крутое побережье. Только бы не поскользнуться! Ребята опоясались одной веревкой. Пройдя несколько метров, они увидели, что поток падал в глубокий провал. Оттуда доносился могучий рокот. Над самым провалом нависала покатая глыба, мокрая от брызг. А посреди потока выпирал из воды лобастый, будто отлитый из брони, камень.
Витька замотал веревку за ближайший уступ и конец ее отдал Стасику.
— Держи крепче. Только не натягивай, — прокричал он и, сделав шаг назад, прыгнул. Ноги заскользили, но он удержался на камне. Потянув веревку к себе и на глазок прикинув расстояние до другого берега, он присел на корточки и снова прыгнул.
— Теперь ты! — заорал он, отчаянно жестикулируя.
Стасик испуганно замотал головой.
— Прыгай! — надрывался Витька. — Прыгай!
Стасик закрыл лицо руками и отвернулся к стене.
Надо было перебираться к нему. Но как это сделать без веревки? Как заставить Стасика дрыгнуть?
— Стасик! Ну, оглянись, Стасик! Веревку натяни!
Витька охрип. Он сел на камень, положив фонарик рядом. И надо же было брать с собой этого трусишку, этого слизняка! Стоит сейчас там, в темноте, трясется…
Вверху снова раздался детский крик. Даже рев потока не заглушал его. И тогда Стасик решился. Он взмахнул руками и прыгнул прямо в поток.
По следам
Витька и Стасик спустились в пещеру раньше, чем оказались здесь Белугин и Платон Гридин. За это время можно было пройти всю исследованную часть пещеры и вернуться обратно. Белугин надеялся встретить ребят вблизи входа. Он не мог допустить, что сын решится проникнуть в какое-нибудь неисследованное ответвление. А впрочем, кто его знает? Мальчишка увлекающийся. Он мог и забыть его наставления, что самое главное в экспедиции — это выполнение заранее заданного маршрута и строжайшая дисциплина. Платон, согнувшись, пристально разглядывал каждый камень.
— Вглубь ушли.
Привычные к долгим переходам, они торопливо шагали по узкому коридору. Любоваться красотами пещеры не приходилось. Надо спешить. Острым, цепким взглядом Платон схватывал каждую царапинку на камнях, каждый отпечаток резиновых сапог.
— Влево — грот «Малютка» — сказал он. — Стойте, я слазаю. Вдвоем там толкаться нечего.
Белугин всматривался в неясные очертания отвесных стен. Стоило только на миг закрыть глаза и представить эту огромную пустоту в недрах земли, как становилось жутковато.
У грота «Малютка» были два ответвления, настолько узкие и низкие, что пробраться в них можно было только ползком. Вели они в противоположные стороны. Стоило ли туда заглядывать? В гроте не было каких-либо ясных следов, но чутье подсказывало Платону, что ребята сюда заходили. Он, кряхтя, встал на четвереньки, прополз в ответвление, ведущее на восток. Оно было перегорожено частоколом сталагмитов. Сталагмиты были тщательно осмотрены, но свежих царапин на них не осталось. Значит, ребята здесь не задержались. Платон вернулся назад, к главному коридору. Белугина там уже не было. Следы вели в глубь пещеры. Он вполне понимал Ивана Егоровича, но ворчал:
— Сам наверняка не простил бы такого. Как мальчишка, убег.
Он спокойно проскользнул под плитой, которая так напугала Стасика, и зашагал по узкому чуть наклонному коридору.
Неожиданно сверху закапала вода. Капли все учащались. Вскоре полил настоящий дождь.
— Наверху гроза прошла позавчера, а в пещеру вода только сейчас просочилась, — вслух проговорил Платон. — Теперь жди обвалов.
Он ускорил шаги, время от времени нагибался, отыскивая оттиски ромбиков новых резиновых сапог Белугина.
— Этак-то ребят потеряю. Вдруг они в сторону подались.
Потолок снижался. Справа зиял бездонный колодец. Оттуда тянуло могильным холодом. Платон осторожно добрался до края, посветил фонариком. Вдруг из глубины послышался чей-то короткий стон.
— Кто? Кто там? — громко спросил Платон.
Ответа не было. «Почудилось, видно», — подумал он и осмотрел коридор. Следы Белугина уходили дальше.
Луч фонарика терялся во мраке. Это был грот «Круглый». У самого входа на большом камне сидел Белугин и курил папиросу за папиросой.
— Если будешь партизанить, ухожу назад, — сказал Платон, сердито глянув на Белугина.
Следы мальчишек то появлялись, то исчезали. Твердый грунт не везде их сохранял. Много времени тратилось на обследование боковых гротов и ответвлений. С трудом протиснулись в грот «Плоский» через узкий проход, загроможденный глыбами. Пол и потолок грота напоминали челюсти какого-то чудовища, беспорядочно усаженные зубами. В дальнюю часть грота пройти было немыслимо. Платон с полным основанием заключил, что ребята не могли быть там. Наконец обнаружили следы в гроте «Ветлан». Войдя в него, Платон низко поклонился: