— И глупо, — отозвался Томас. — Любопытно, как это сумасшествие будет развиваться дальше?
— Если немцы вас поймают, то тоже поставят к стенке, — произнес полковник.
— Немцы, — объяснил Томас, объезжая придорожный камень и направляясь к небольшому леску, — на три четверти замкнули кольцо вокруг Парижа. Еще открыта дорога между Версалем и Гобайлем. Мы находимся как раз в этой местности.
— А если и здесь уже немцы?
— Верьте мне. На этой второстепенной дороге мы не встретим ни одного из них.
Лес окончился, и открылся вид на равнину. Пересекая дорогу, двигалась длинная колонна немецких бронетранспортеров со свастикой на бортах. Мими закричала.
— Что они здесь делают? Должно быть, заблудились, удивился Томас.
— Все погибло, — проговорил полковник, меняясь в лице. — У меня в портфеле находятся досье и списки с именами и адресами всей французской заграничной агентуры.
Томас с трудом перевел дыхание.
— Вы сошли с ума. Зачем вы таскаете эти вещи с собой?
— Приказ генерала Эйффеля, — сказал полковник. — Я должен их доставить в Тулузу и передать определенному лицу, чего бы это ни стоило.
— Не могли об этом сказать раньше? — закричал на него Томас.
— Если бы я сказал об этом раньше, взяли бы вы меня с собой?
Томас рассмеялся.
— Вы правы.
— У меня пистолет, пока я жив, никто не прикоснется к документам.
— Пару минут немцы охотно подождут, — пошутил То мас, включая зажигание.
Запыленные немецкие солдаты подошли к «крайслеру».
Из подъехавшего вездехода вылез высокий, худой обер-лейтенант. Он подошел к машине, отдал честь и проговорил:
— Добрый день, могу ли я попросить вас предъявить документы?
Мими онемела, она не вымолвила ни единого слова. Солдаты окружили «крайслер» со всех сторон.
— Пожалуйста, мы американцы, — по-английски объяснил Томас.
— Я вижу флаг, — ответил на прекрасном английском языке обер-лейтенант, — и все же попрошу предъявить документы.
Томас передал ему документ. Обер-лейтенант Фриц Цумбуш растянул как гармошку американский паспорт, внимательно изучил его и посмотрел на элегантного молодого человека, сидевшего за рулем черного автомобиля.
— Ваше имя Вильям С. Мерфи?
— Да, — ответил, зевая, Томас, вежливо прикрывая рот рукой.
С подчеркнутой вежливостью Цумбуш вернул дипломатический паспорт США, которые в этот ясный день 13 мая оставались еще нейтральными.
Обер-лейтенант не хотел осложнений, но он был несчастлив в браке и поэтому стал ревностным служакой.
— Прошу паспорт у дамы.
Черноволосая прекрасная Мими почти ничего не поняла, но, догадавшись, открыла сумочку и протянула офицеру документ. Солдат, окруживших автомобиль, она одарила улыбкой, вызвавшей восторженный шепот.
— Моя секретарша, — объяснил Томас офицеру. «Все идет хорошо, — подумал он, — остался один Сименон, и можно будет ехать».
Но в следующую минуту разразился скандал.
Заглянув через окно, Цумбуш обратился к Сименону, державшему черный портфель на коленях. Возможно, обер-лейтенант повернулся слишком быстро к полковнику, который, почувствовав тевтонскую руку, отпрянул назад, прижимая к груди папку с фанатичным выражением лица христианского мученика.
— Ну, ну, — произнес Цумбуш, — что там у вас, пока жите-ка!
— Нет, нет! — закричал полковник. Томас хотел вмешаться, но не успел повернуться к Сименону. Мими закричала. Цумбуш дернулся от неожиданности и ударился головой о крышу автомобиля.
Повернувшись, Томас увидел, что в руках Юлиуса пистолет, и услышал его голос:
— Руки прочь, иначе я стреляю!
— Вы осел, — закричал Томас и ударил по руке полковника. Раздался выстрел. Пуля пробила крышу, уйдя вверх.
Томас вырвал у Сименона пистолет и сказал ему пофранцузски:
— С вами наживешь только хлопоты.
Цумбуш рванул дверь машины:
— Выходите!
Принужденно улыбаясь, Томас вышел из машины. Обер-лейтенант держал в руке пистолет. Солдаты стояли без движения вокруг «крайслера», держа оружие наготове. Тишина как бы повисла в воздухе. Томас, размахнувшись, забросил пистолет полковника в поле, затем, высокомерно подняв брови, посмотрел на стволы направленных на них пистолетов.
«Теперь не остается ничего другого, как апеллировать к нашему национальному авторитету», — подумал Томас и, набрав воздух в легкие, закричал:
— Дама и господин находятся под моей защитой. Мой автомобиль несет флаг Соединенных Штатов.
— Выходите! — закричал Цумбуш бледному полковни ку, сидевшему в автомобиле.
— Они останутся, эта машина экстерриториальна, кто в ней сидит, находится на территории Америки.
— Я плюю на это!
— О'кей, о'кей! Вы хотите спровоцировать международный инцидент? Из-за такого инцидента мы вступили в первую мировую войну.
— Я никого не провоцирую, а лишь выполняю свой долг. Человек в машине может быть французским агентом.
— Думаете, он вел бы себя так по-сумасшедшему?
— Я хочу знать, что в портфеле.
— Это дипломатический багаж, обладающий неприкосновенностью. Я буду жаловаться вашему начальнику!
— Вы можете это сделать не откладывая.
— Как это понимать?
— Вы поедете с нами.
— Куда?
В штаб корпуса. Садитесь в машину, разворачивайтесь. При первой же попытке бежать будет открыт огонь, и не по шинам, — сказал он очень тихо
Часть 2. Бегство в нейтральную Португалию
Меланхолично посвистывая, осматривался Томас Ливен в спальне, декорированной в красных, белых и золотых тонах. Спальня входила в апартамент 207 отеля «Георг IV», одного из четырех самых роскошных отелей Парижа. На его крыше уже несколько часов развевался военный флаг со свастикой. Вдоль портала проезжали тяжелые танки. Во дворе отеля стоял «крайслер». А в апартаменте 207 находились Томас Ливен, Мими Хамбер и полковник Юлиус Сименон. Они пережили 24 сумасшедших часа. Под охраной бронетранспортеров — один впереди, один сзади «крайслера» — они были доставлены в штаб корпуса. Обер-лейтенант Цумбуш пытался связаться по радио со своим генералом. Однако немецкое наступление развивалось столь стремительно, что, казалось, штаб-квартира корпуса не имела постоянного местонахождения и генерала удалось найти в отеле «Георг IV» после сдачи немцам Парижа без боя.
В коридорах слышался грохот тяжелых солдатских сапог. В холле в беспорядке лежали ящики, автоматы и телефонный кабель.
15 минут назад Цумбуш привел своих пленников в апартамент 207 и тут же пошел докладывать своему генералу.
Черный портфель лежал на коленях у Томаса. Он отобрал его у полковника, выходя из «крайслера», полагая, что так будет надежнее.
Через высокую, искусно украшенную дверь салона послышалась раздраженная брань. Офицер, появившийся в дверях, доложил:
— Герр генерал фон Фельзенек приглашает мистера Мерфи.
«Я еще считаюсь дипломатом», — подумал Томас. Медленно с высокомерным выражением лица, держа портфель под мышкой, он прошел мимо адъютанта в салон генерала.
Генерал Эрих фон Фельзенек был коренастым человеком с седыми коротко остриженными волосами.
Томас увидел небольшой стол, на котором лежали приборы с монограммами отеля и две металлические тарелки. Было очевидно, что генерал собирается перекусить. Это обстоятельство Томас использовал, чтобы продемонстрировать международный этикет. — Генерал, я глубоко сожалею, что помешал вам во время трапезы.
— Я должен извиниться перед вами, — проговорил генерал, пожимая руку Томасу.
Томас почувствовал внезапную слабость, когда генерал вернул ему американский и два французских паспорта. Все фальшивые.
— Ваши документы в порядке. Прошу извинить обер-лейтенанта. Он был введен в заблуждение действиями ваших спутников.
— Генерал, подобное может произойти… — начал Томас.
— Подобное не может произойти, мистер Мерфи, с германским вермахтом. Это образец корректности, он уважает международные законы. Мы не хищные звери. Мистер Мерфи, я буду откровенен, на прошлой неделе у меня были большие неприятности. Дело чуть не дошло до фюрера. Пара ревностных служак задержала под Амьеном двух представителей шведской военной миссии и обыскала их. Грандиозный скандал! Я должен был лично принести извинения. Это, возможно, для меня было предостережением. Подобное больше не повторится! Вы уже обедали, мистер Мерфи?